Справлюсь. Я смотрела прямо в глаза своему отражению. Я точно справлюсь, пообещала себе. Я должна.

У дверей послышался шум. Горничная вернулась, держа в руках миску со льдом и чистую, мягкую ткань для компресса. За ней с подносом, на котором стояли запотевший графин с водой и парочка стаканов, шла совсем юная девочка. На вид ей было лет двенадцать, не больше. Она поставила поднос на низенький столик у окна и бесшумно исчезла.

Моя горничная деловито плеснула воды миску со льдом, смочила чистую тряпицу, повернулась ко мне и улыбнулась:

- Ваша светлость, присаживайтесь, - кивнула она на кресло, - и запрокиньте голову...

Холодная вода помогла убрать последствия истерики, и когда я спустилась к торжественному обеду, посвященному моему возвращению домой, никто даже не заподозрил бы, что совсем недавно я плакала.

Обеденный зал находилась на первом этаже жилой части посольства. В просторной комнате с колоннами столы были расставлены в виде буквы П. Во главе, за коротким столом, стоявшим на невысоком подиуме, обычно располагался посол с супругой и сыновьями. Дочери до замужества обедали в своих покоях, а после замужества должны были сидеть рядом с мужьями. Мой неопределенный статус создавал проблемы даже в таких мелочах, как размещение за столом. И мне стало интересно, как барон Пирр решил эту задачу.

У входа в столовую меня встретил распорядитель, чтобы проводить к моему месту.

Пока я приводила себя в порядок, почти все обитатели посольства, получившие приглашения на торжественный обед, уже расселись за столами. Свободными оставались всего парочка стульев, один из которых стоял рядом с младшим отпрыском барона Пирра, мальчишкой лет десяти. Именно туда и привел меня распорядитель. И это мне совершенно не понравилось.

Проигнорировав отодвинутый стул, я сделала шаг в сторону, мимо семьи барона.

- Ваша светлость, - истерически взвизгнул бледный, как снег, распорядитель...

Но я сделала вид, что ничего не услышала, невозмутимо подошла к столу герцога Форента, отодвинула стул слева от массивного кресла и села. Приборы на этом столе были расставлены, как будто бы герцог Форент должен был присутствовать на торжественном обеде. Вероятно, это тоже было данью уважения к почившему.

Я привлекла внимание к себе еще в тот момент, когда ножки стула заскрежетали по полу. И теперь все смотрели на меня круглыми от удивления глазами.

- Что вы себе позволяете? - первым пришел в себя барон Пирр. - Ваша светлость, вы не можете сидеть за этим столом!

- Почему? - спросила я, слегка приподняв одну бровь. - Я герцогиня Форент. И имею гораздо больше прав сидеть за этим столом, чем там куда вы хотели меня усадить. Ведь я не принадлежу вашей семье, ваше благородие... Милейший, - повернулась я распорядителю, который снова изменил свой цвет, позеленев от ужаса, - прикажите подать еще приборы и приведите сюда мою дочь. Она будет обедать вместе со всеми. Если дети присутствуют за общим столом, то место юной герцогини Форент здесь.

- В-ваша с-св-ветлость, н-но...

На серо-зеленой коже распорядителя выступили красные пятна.

- Никаких но, - отрезала я и добавила строгости в голос, - выполняйте.

- Ваша светлость, - барон Пирр бросил салфетку на стол, - девочки не могут обедать вместе со всеми. Это неприлично.

Его голос был холоден. Он еле сдерживал ярость и не считал нужным это скрывать. Я взглянула на всех остальных. Они тоже смотрели на меня с разной степенью осуждения.

- Простите, - со вздохом повинилась, опуская голову, - я уже привыкла к другим порядкам... Вы правы, ваше благородие, Анни здесь не место...