Вместе с другими работницами Лидия устроилась в бараке-одноэтажном длинном здании, больше похожем на сарай. По обе стороны коридора располагалось двенадцать комнат. В каждой жило по пять женщин. Вместо кроватей были набиты нары, а в центре стоял деревянный стол, грубо и наскоро сколоченный. На нем – керосинка, на которой варили картошку и кипятили чай. Для обогрева использовали печку-буржуйку, та быстро нагревалась и также быстро остывала. Зимой к утру становилось очень холодно, приходилось спать в одежде. Туалет был на улице. Воду носили из колонки, которая часто замерзала.

Но постепенно по улицам Ленина и Мира строились двухэтажные дома на шестнадцать квартир. Эти дома стоят до сих пор. У людей появилась надежда получить свое благоустроенное жилье. Давали квартиры в первую очередь семейным людям.

Жизнь в 1947 году была тяжелой. Ввели карточную систему. Каждого работника прикрепляли к определенному магазину-распределителю, где человек мог отовариться. Здесь можно было купить лишь товары повседневного спроса: соль, спички, керосин, хозяйственное мыло, хлеб, разные крупы, сахар кусковой, говяжий жир, тушенку и сушеные овощи. Картофель, свеклу, морковь и лук, нарезанные и высушенные предлагали вместо свежих овощей.

Кроме того можно было приобрести, например, комплект постельного белья, пару полотенец, нижнее белье и что-то их из одежды: рубашку или платье. В цехах открывали рабочие столовые, где рабочие обедали. На обед можно было взять борщ или щи, макароны с котлетой или пюре с котлетой, морс и булочку. В центральной столовой на проходной пекли очень вкусную выпечку. В цехах сделали душевые, где можно было помыться после смены. Купить все можно лишь на рынке, но было дорого. Женщины складывались вместе деньгами, если хотели купить к чаю маковых бубликов или шоколадных конфет.

Лидию все это мало интересовало. Придя с работы, наскоро перекусив, чем Бог послал, она ложилась спать. Так тянулись ее трудовые будни, в которых не было места радости. Лидия замкнулась в себе, ничто ее не занимало, а дни были похожи один на другой, как близнецы. Когда наступал выходной, она не знала, куда себя девать. Но однажды подружки позвали ее на танцы, которые устроили в Красном уголке их цеха. Танцевать Лида любила, особенно ей нравился популярный танец”Портянка», чем-то напоминающий «Краковяк» или «Финскую польку». В танце она на время забывала свои горести и как будто расцветала. Макар впервые увидел ее такой молодой, улыбающейся и твердо решил:

– Негоже Лидии жить в бараке, когда у него есть двадцать квадратных метров благоустроенного жилья».

Избранница по-прежнему его сторонилась, но подружки, наконец, убедили ее:

– Поверь нам, такой мужчина, как Макар Руденко, это просто находка: с ним ты будешь, как за каменной стеной. И жить будешь в нормальных условиях.

О любви с ее стороны речи не шло. Макар же был уверен, что нашел свою женщину, и не хотел упустить свой шанс. Он позвал упрямицу к себе в гости. И она, придя к нему, раз, другой, однажды осталась навсегда.

– Хорошо ли дурно мы поступили, это другой вопрос, жребий брошен, -сказал Макар ей поутру, – мы связаны теперь на всю жизнь.

Свадьбы не было, Лидия не хотела. Женщины из бригады поздравили их прямо в цехе после работы. Через месяц их расписали- восемнадцатого марта 1950 года, а через девять месяцев родился сын Иван. Всю нерастраченную силу любви Лидия отдавала сыночку Ванечке. Она смирилась со своей судьбой: Макар оказался хорошим любящим заботливым, внимательным, хозяйственным мужем. Но она так и не смогла его полюбить.