– Разве сюда не приезжают проверяющие или что-то в этом роде?

– Что вы, мы слишком далеко от цивилизации, – горько махнул рукой старый толстяк, – Сан-Антонио подчинется епископу в Уэске, туда несколько дней конного хода. Все весточки во внешний мир передает брат Арман, когда ездит в деревню. Дальше их отвозит один из племянников нашего плотника.

– Плотника?

– Брата Серхио. Он из местных, родня сдала его в монастырь совсем мальчишкой. Такое часто бывает у бедноты, особенно в голодные времена.

– Печальная история… Но расскажите же о себе, уверен, это более интересно.

– Вы разочаруетесь! – монах отхлебнул вина и поморщился, – Я вел самую обычную жизнь для мелкого дворянина. Мое предназначение: быть наследником отца – было ясно с самого рождения. Учился у бенедиктинцев в соседнем с нашим замком монастыре, погулял положенное, а потом женился. В двадцать пять унаследовал отцовские земли и титул…

– Но что-то пошло не так?

– Все… Жену я любил, прекрасная была женщина. Но первая беременность закончилась печально, а следующая долго не наступала… Нам было под сорок, когда она понесла второй раз. Местный доктор следил за ней весь положенный срок, я собрал лучших повитух из окрестных деревень в своем замке – но все оказалось тщетно… Бедная Жанна умерла, рожая нашего сына. Мальчик тоже не выжил

Монах замолчал, чтобы снова приложиться к вину. Андре терпеливо ждал, но минута шла за минутой, а выпивший лишнего толстяк не думал продолжать рассказ. Наконец доктор не выдержал:

– Вы долго скорбели о ней?

– Долго, – буркнул брат Модест, – Сколько положено безутешному вдовцу и еще столько же. Много пил, еще больше ел – все как полагается.

– Но вам ведь нужно было думать о продолжении рода… Неужели вы пожертвовали свое состояние и замок церкви?

Монах едва не поперхнулся куском сыра.

– Да бог с вами! Я далеко не святой, мсье, – сказал он, откашлявшись, – Нет. У меня есть младший брат. Отличный, надо сказать, мальчишка. Теперь-то ему хорошо за сорок…

– Так вы решили уступить ему дорогу, удалившись от мира? Так благородно!

– Тут дело не столько в благородстве… Поймите, я потерял волю к жизни, был старым толстым болваном без детей и будущего. А его заря только разгоралась. Двадцатилетний красавец, сильный, умница – учился он получше моего – и всему этому богатству суждено было сгинуть в монастыре. Что еще ему оставалось, безземельному сыну мелкого дворянина! Он пришел ко мне за благословением, когда более не мог прозябать в замке. Тут-то меня и стукнуло в голову: уйти должен я.

– Вот так запросто?

– Еще чего – запросто! Пришлось больше года переписываться с архиепископом, чтобы разрешил такое. Я брату тем временем и невесту присмотрел, а нам никак добро не давали. Все решили деньги в конце концов: я прямо написал его преосвященству, что за мной церковь больше получит, чем за братом. Ну и через месяц ответ: добро пожаловать! – хохотнул толстяк.

Андре изумленно покачал головой. О том, что среди дворянства уход в монастырь сопровождается торгами, он слышал, но не мог и предположить, как все обстоит на самом деле.

– А как вы попали сюда? – спросил он.

– Да обыкновенно. Мои бывшие земли неподалеку, за перевалом. Тридцать лет назад дорога была в порядке и отнимала всего пару дней. Бенедиктинцы мне всегда были симпатичны, да и место тут бойкое… было. Думал, стану жить как человек, службу нести на благо королевству – а не тут-то было. Кто же мог знать, что скоро объездную дорогу построят, да здесь все заглохнет. Кто помоложе, разошлись по другим обителям, пока была возможность. Кто-то помер своей смертью. А потом уж так мало народу осталось, так что не до жиру.