Особенно важно, что здесь встречается также выражение, в котором, как мы увидим позже, совершается методическое разрешение «вещи в себе»: термин «задача» (стр. 32, строка 14). На место якобы данных вещей становятся задачи. Такой задачей может стать душа. Таким образом, я не могу познать душу, но тем не менее могу мыслить ее троичность (стр. 35, строка 30). И это мышление обладает не только компетенцией непротиворечивой возможности, но «для этого требуется нечто большее. Однако это большее не обязательно искать в теоретических источниках познания, оно может лежать и в практических» (стр. 34, конец примечания).

Остальное содержание предисловия, включая обращение к «молодежи», к «правительству», к «школам», а также к «самому почтенному для нас множеству» (стр. 39, строка 2), мы можем опустить. Примечание, касающееся «скандала» идеализма, будет рассмотрено в соответствующем месте. Лишь историческое суждение стоит выделить: что Вольфа он называет «величайшим из всех догматических философов» и «родоначальником еще не угасшего в Германии духа основательности» (стр. 40, строка 38). Этому строгому методу хочет следовать и Кант «для содействия основательной метафизике как науке». «Критика» должна быть для этого «трактатом о методе» (стр. 32, строка 6) как предшественник.

во втором издании изменено. Начало первого стилистически примечательно: «Опыт без сомнения есть первое произведение» и т. д. Напоминает проповедника, который начал свою проповедь словом «но». Как будто чтобы предотвратить недоразумения и предубеждения, «Критика» начинается, подобно монологу, со слов «без сомнения». Кажется, будто автор прежде всего хочет договориться с читателем о понятии, о слове «опыт». Только не думайте, что я хочу спекулировать против опыта; я не хочу подвергать его сомнению. Но это слово, это понятие содержит новую проблему. Оно есть «первое наставление», но «далеко не единственная область, в которой наш разум позволяет себя ограничить» (стр. 51, примечание). Оно не содержит «необходимости», ни «всеобщности»; познания такого рода должны быть «ясными и достоверными; их поэтому называют познаниями a priori». Видно, что проблема здесь сразу разворачивается во всей своей унаследованной многозначности; при этом предикаты «необходимости» и «всеобщности» смешиваются с предикатами «ясности» и «достоверности»: равнозначны ли они для понятия a priori? Далее в тексте говорится: «теперь оказывается, что чрезвычайно примечательно: даже среди наших опытов встречаются познания, которые должны иметь свое происхождение a priori». Почему должны? Может быть, дело в новом понятии «происхождения»? Обоснование действительно идет в этом направлении: остаются «первоначальные понятия, которые должны были возникнуть совершенно a priori, независимо от опыта», потому что они «содержат истинную всеобщность и строгую необходимость». Все еще неточные, мимические выражения: совершенно независимо, истинная, строгая. Переработка была необходима.

Сначала она заметно улучшается в заголовках. Однако интересно, что монологический характер сохранился. «То, что все наше познание начинается с опыта, в этом нет никакого сомнения». Таким образом, остается первоначальное намерение Канта исключить недоразумение, будто его метафизика может быть направлена против опыта. Напротив, всякое познание должно «начинаться с опыта». Кто начинает иначе, с тем «Критика» не хочет иметь ничего общего. Весь первый абзац разъясняет этот несомненный начальный пункт. Лишь второй абзац вводит новую проблему. «Хотя все наше познание начинается с опыта, отсюда вовсе не следует, что оно все происходит из опыта». Таким образом, подчеркивается различие между «начинаться» и «происходить». На этом различии основывается различение между познаниями a priori, «как их называют», и «эмпирическими»; и «по крайней мере» (стр. 47, строка 24) «вопрос» о них допустим. Но он одновременно уточняется: то, что может называться a priori, должно быть «абсолютно независимо от всякого опыта». А если к нему «не примешано ничего эмпирического», то оно должно называться еще и «чистым». Благодаря такой точности выражений объясняется первый заголовок: «о различии чистого и эмпирического познания».