Последовала долгая пауза и теперь уже женский голос зазвучал в моей голове:

– Мы смеялись над твоим предположением. Мы не ошиблись в выборе. Ты забавный.

– Вы не ответили!

– Боги ли мы? Нет. И мы не знаем, есть ли бог вообще и кто автор мироздания. Но мы так давно играем с разумными, что уже стали для них чем-то вроде богов.

– Много ли разумных вы встретили на своём пути?

– Да. Очень много. Ещё больше создали. Но они быстро надоедают.

– Я могу стать посредником между вами и земным правительством.

От хохота в моей голове мне чуть не разорвало черепную коробку. И тогда тот, кто был Стариком, сказал мне:

– Ты не понял? С человечеством они наигрались, мы им больше не интересны. Иди в Купол. Скажи, что жратвы здесь навалом. Или оставайся здесь. Делай что хочешь. До той поры пока тебе не скажут, что нужно делать.

Я сел на свой раздутый рюкзак и крепко задумался.

***

Вот значит как. Теперь я буду эмиссаром Игроков, которые через марсиан станут внушать мне свою волю, а я буду пытаться объяснить, что происходит на самом деле и никто не поймёт меня, как никто не понимал Старика, когда он пытался говорить о Содружестве, стараясь эзоповым языком предупредить всех об опасности. Я вернусь в Купол, мне будут благодарны, мне отстегнут премиальных, угроза голода исчезнет, но все мы будем марионетками Игроков. Я искал уязвимое место в логике заигравшихся хозяев, лазейку в их правилах. И мне показалось, что я нашёл. Марсиане. Генетический материал? Я вам покажу генетический материал! Выдернуть из рюкзака промышленный огнемёт было делом одной секунды.

Огненная струя била вдоль тоннеля и марсианам не было спасенья. Впереди тупик, а на выходе я – воплощение бога огня, Локи, Агни и Нуску в одном лице. Каратель и судья, искупление и возмездие. Дикие вопли сотрясали высокие своды пещеры, объятые пламенем корчились изящные тела, и вонь горелого мяса била мне в ноздри. Где-то там догорал тот, кого я звал Стариком. И я почувствовал, что марсиане, погибая в высокотемпературной плазме, были благодарны мне за избавление от вечного служения Игрокам.

Я отключил огнемёт. На зубах скрипела сажа.

– Зачем ты это сделал? – довольно равнодушно спросил голос в моей голове.

– Я буду ломать ваши игрушки, вы останетесь без развлечений, – сказал я. – Если я не могу вас уничтожить, то хотя бы заставлю поскучать.

– Но нам совсем не скучно. Ты прекрасно нас развлекаешь, мы в тебе не ошиблись.

– Вы остались без генетического материала! – крикнул я.

– Ах, это такая мелочь… Лучше спой нам песенку.

– Нет, пусть спляшет!

– Пусть поёт. Вот эту – «Под Ленинском—Кузнецким, есть городок такой, в колонии особого режима». Очень мне нравится!

– Пусть, сволочь, таблицы Брадиса наизусть рассказывает. С выражением.

Голоса в моей голове множились, я уже не различал отдельных реплик, это был шум толпы. Ленивой, сытой, скучающей толпы, как на стадионе перед матчем. Перед захватывающим зрелищем.

Они не оставят меня, это было понятно с самого начала. Сделают личным клоуном, исполнителем их воли, каким был Старик. Меня это не устраивало. Я направил раструб огнемёта на себя и нажал на спуск. Но мой палец жидким киселём растёкся по патрубку, а вслед за ним и рука превратилась в желеобразную массу. Вскоре и всё тело потеряло форму, и я лужей студенистого дерьма растёкся по каменному полу пещеры. У меня не стало глаз, но я всё видел, не стало ушей, но я всё слышал. Фиолетовый мох впитал меня, и теперь я Старик, марсиане, Марс, Солнце, Вселенная и новая игрушка для тех, кто создал всё то, что я есть. Мне подвластно течение времени, и я постиг законы мироздания. Я знаю продолжение игры. Старые игрушки ломают или выбрасывают, их место на помойке. Земля сгорит, с человечеством покончено. Как и с многими цивилизациями до нашей.