Посмотрев на меня, Анна набрала в рот вина прямо из бутылки, наклонилась ко мне и, ухватив левой рукой мою шею, прильнула к моему рту и напоила вином. Чтобы удержать равновесие, я обнял ее за талию. Это было первое мое прикосновение к ее телу. С такой гладкой кожей я столкнулся впервые, и в голове у меня промелькнуло: она во всем совершенство! А промелькнуло потому, что Анна своими губами увела меня в другой мир.

Увлеченный поцелуем, я потерял равновесие и, соскользнув с пуфика, упал спиной на землю. Но даже это падение не заставило Анну оторваться от моих губ. Она лежала на мне, и я почувствовал телом ее грудь. Следуя естественному желанию, моя рука, державшая ее за талию, соскользнула вниз, но ответом этому поступку был укус в мою нижнюю губу. Это был приказ: не трогать! Тогда я обеими руками обхватил ее спину и сильно прижал к себе. Видимо, я проделал это неуклюже, и Анна попыталась высвободиться из моих объятий. Я отпустил ее, распластав свои руки по земле. Тогда она удобнее устроилась всем телом на мне, при этом, не отрываясь от поцелуя. Естественное желание мужчины трогать ее, мне было запрещено, но выбора не было.

Наконец, оторвавшись от моего рта и часто дыша мне в лицо, она заявила:

– Старик, мне ужасно нравится целоваться! В поцелуе сосредоточена такая большая гамма чувств и страсти! Мне кажется, что рот самое сексуальное средство для передачи эмоций любви. Я не отрицаю остальных частей тела, предназначенных для вожделения, но это где-то там, не совсем рядом. Знаю, ты сейчас начнешь возражать, мол, я не могу судить о том, чего не испытала. Но это не совсем так!

Сказав это, она скатилась с меня на землю и сняла трусики.

– А вот и доказательство! – улыбаясь, сказала она и положила трусики на мое лицо. – Ты видишь, какие они влажные? И так каждый раз после поцелуя. И это еще не все, – продолжила она и сев на мой живот, спросила, – ты чувствуешь, что там творится?

Животом я ощутил ее горячее и совершенно мокрое естество. Как и в прошлый раз, она намочила свои пальцы этой влагой и вытерла их о мои губы. Затем последовал долгий поцелуй, после чего она вновь повторила предыдущее действие. Это было похоже на сумасшествие: если меня пьянил запах ее естества, то ее, как мне кажется, факт того, что она натирала мои губы собой. В какой-то момент в ее глазах появилось безумие, и она стала натирать своими влажными пальцами мне лицо, после чего я ощутил, уже знакомую мне, дрожь ее тела. И страсть Анны, накопленная за многие годы воздержания, хлынула мне на живот, стекая ручьями на землю.

Какое-то время мы, молча, лежали рядом. Наконец, Анна заявила:

– Хочу пи-пи! Пошли вместе, выберем место для туалета.

Я не возражал, и мы вышли из палатки. Подобрав удобное место среди кустарников, Анна присела и занялась своим делом. Я, было, отвернулся, но она, с обидой в голосе, спросила:

– Старик, тебе неприятно смотреть, как я делаю пи-пи? Мы же на природе и у нас уже не может быть друг от друга секретов. Повернись!

Я подчинился. Закончив процедуру, она подошла ко мне и спросила:

– А ты?

Я пожал плечами. Тогда она неожиданно быстро спустила мои трусы до ступней и высвободила их из-под ног. Взяв трусы в руки, она радостно воскликнула:

– Старик, а они у тебя тоже мокрые! Как видишь, наши поцелуи дают одинаковые последствия. Интересно, а как пахнешь ты?

Анна поднесла трусы к своему носу и, немного подумав, сказала:

– Необычный аромат, но что-то в нем есть.

И только тут ее взгляд остановился на моем мужском достоинстве. Она подошла ко мне, взяла его в руку и, с любопытством разглядывая, тихо произнесла: