Пройдя по подземному переходу, я возвратился с моей прогулки к Сурб Саргису. Поднимаясь по лестнице, ведущей к церкви, я заметил, что на капоте моей машины сидит Анна. Она была в короткой клетчатой юбке и в красной блузке с открытой спиной. Она была убийственно красива. Я подошел к машине с ее передней стороны. Анна вся сияла и, смеясь, поздоровалась:

– Привет, Старик! Ты сегодня где-то задержался, и я стала переживать.

Она сидела на капоте, облокотившись обеими руками за спиной на него, а ноги, сомкнутые вместе, устроились удобно справа от нее, согнувшись в коленях, тем самым, обнажив передо мной все округлости. Анна, не отрываясь, смотрела на меня, прекрасно понимая, что делает. За моей спиной было лишь ущелье и далекий Арарат. Я посмотрел ей в глаза и увидел в них хитринку. В ответ, она медленно стала поднимать в сторону левую ногу, и передо мной открылась ее главное богатство, которое она возвела в ранг святости. Я смутился и вновь посмотрел ей в глаза, а она, кокетливо надув губки, обиженно спросила:

– Старик, ты почему отвел глаза? Неужели она тебе не нравится? Это же совершенство, над которым Бог трудился более всего и добился своего, заставляя людей совершать ради нее самые безрассудные поступки. Всмотрись, насколько она красива в своей сложной эстетике.

Я выполнил ее просьбу и протянул обе руки, приглашая сойти с автомобиля. Она сама соскочила с капота и, подойдя ко мне, обвила шею руками. Ее рот был слегка приоткрыт, и она дышала им мне в лицо. От нее несло свежестью и молодостью, запахом жизни. Она сводила меня с ума своей непредсказуемостью, непоследовательностью в поступках. Я не мог различить в ней ее непосредственность от ее сознательно исполненного действа. Был ли это конфликт моего возраста с молодостью, не знаю. Но фактом было то, что Анна все более подчиняла меня себе.

Я невольно обнял ее за талию и стал ждать ее приказаний. Когда ее учащенное дыхание прекратилось, она произнесла:

– Старик, я очень проголодалась, пошли в наш шалаш. А по пути я отвечу на твои вопросы, которых, подозреваю, у тебя накопилось немало.

Повиснув на моей руке, она повела меня в сторону Проспекта.

– Старик! Я вот подумала, что действительно в природе вещей всегда имеется две стороны: и хорошая, и плохая. Скажем, сейчас: смотрящие на нас прохожие уверены, что перед ними дед со своей внучкой или, в крайнем случае, отец и дочь. И это нам на руку!

– Извини, а кем мы приходимся друг другу?

– Что ж, будем считать, что это твой первый вопрос. Сегодня наш вечер посвятим пресс-конференции на двоих. Итак, кем мы приходимся друг другу? А никем! Зачем приписывать какие-то ярлыки нашим отношениям? Нам приятно быть вместе, и этого достаточно! Обозначим лишь некоторые постулаты, определенные мною. Постулат первый. Я девственница и останусь таковой до конца жизни. Постулат второй. Мое тело исключительной красоты и создано в качестве эталона женщины. Бог с определенной периодичностью создает это совершенство, напоминая людям, что есть истина. Мое тело можно лишь созерцать, но не пользоваться им. Постулат третий. Исходя из первых двух постулатов, я обладаю правом выбора мужчины, который обязан выполнять любые мои пожелания. Но это и так понятно, поскольку не может быть мужчины, который не повинуется желанию красивой женщины.

– Извини, Анна, но я знаю мужчин, которые безразличны к чарам женщин.

– Старик, это не мужчины! Теперь постулат четвертый. Выбранный мною мужчина является моим рабом и переходит в мою собственность, подчиняясь любым моим желаниям. Этот мужчина мною выбран. Им являешься ты, Старик. Это основные постулаты. Остальные будут по мере поступления. У тебя есть возражения?