Вернувшись в номер, вскипятил чай, легко позавтракал, пожурил себя для профилактики за вчерашнее пьянство, взял фотоаппарат и диктофон и отправился на поиски Жанны, детского психолога из Москвы. Из записей Демидова следовало, что прием она ведет в Доме культуры, который я вчера заприметил недалеко от «Жемчужины». Но сегодня было воскресенье, вряд ли она будет на рабочем месте, хотя…

«Хотя не все же такие безалаберные, как ты, Орлов!» – пронеслась в голове неуловимая мысль.

На крыльце клуба репетировал духовой оркестр, от медных звуков которого в голове тут же появился болезненный резонанс.

– Скажите, где я могу найти детского психолога? – поинтересовался я у бабульки–вахтерши, лениво гонявшей от себя назойливых мух.

– Прямо и направо, – объяснила она, не прекращая своего занятия.

«Баскова Жанна Ивановна, психолог», – гласила надпись на двери. Не надеясь на ответ, я постучал.

– Войдите, – раздался за дверью звонкий голос.

Она сидела за столом у распахнутого окна и ветерок легко шевелил ее взбитую челку. Завидев меня, девушка отложила в сторону книгу и с интересом посмотрела своими черными глазками с не по возрасту взрослым выражением.

– Разрешите? – спросил я, вваливаясь через порог.

Бегло осмотрев меня с ног до головы, Жанна остановила свой взгляд на висевшем на моей груди фотоаппарате и, улыбнувшись, поднялась со своего места.

– Вы корреспондент, верно?

– Это так заметно? – сделал я удивленное лицо, осмотрев себя.

– Из «Гипотенузы», угадала?

– Вы на всех оттачиваете свои психологические трюки или только на газетчиках?

Она рассмеялась и протянула руку:

– Жанна… Да просто был тут недавно один ваш коллега…

– Демидов? Жирный такой…

– Вот – вот, Демидов, – вздохнула почему – то она. – Назойливый такой тип.

– И за это вы подарили ему томик «Детской психологии»? – иронично поинтересовался я, присаживаясь на стул.

– Что? Я?! Так это он спер, значит, у меня учебник! А я, между прочим, полрайона после этого избегала в поисках этой книги! Урод!

– Урод – урод! – быстро подхватил я, в душе радуясь, как расскажу всем в редакции о его глупой выходке.

– Мы познакомились с ним случайно на побережье, куда меня любезно пригласил съездить председатель колхоза, выделив место в автобусе с передовиками. Демидов стал ухаживать за мной, а когда узнал о моей работе, начал расспрашивать о самоубийствах детей в станице. Не думаю, чтобы его это так уж волновало, скорее чисто профессиональный интерес, не более. Но он навязался ехать обратно со мной, сославшись на то, что хочет сделать на этих бедах большую статью. Поначалу он действительно взялся за тему, но со своими расспросами попался однажды кому – то под горячую руку. Какие – то ребята его жутко запугали, он стал нервным и совершенно потерял к этому делу интерес, а вскоре и вовсе укатил не попрощавшись даже, зато прихватив на память книгу.

– Кому – то могло не понравиться, что он интересовался самоубийствами?

– Кому? – искренне удивилась Жанна.

– А каково ваше мнение в этом вопросе? И вообще, не расскажете ли мне об этом, обещаю, я буду внимательным слушателем, а из всего услышанного сделаю хорошую статью.

– Вы говорите точно так же, как Демидов! – заметила Жанна.

Сравнивать меня с Демидовым – это был удар ниже пояса! Но я стоически стерпел.

– Я постараюсь подать материал так, чтобы привлечь внимание людей к этой теме. И потом, я не «стригу» гонорары из пустопорожних баек, каждая моя заметка – это журналистское расследование, доведенное всегда до логического конца.

– Вы полагаете, что в самоубийстве детей есть логика? – теперь она смотрела на меня изучающе.