– Хороший мальчик! Просто замечательный!

Люська сразу перестала дуться и повеселела:

– Правда?

– Да-а…

– Нет, честное слово?

– Ну конечно.

– У него знаешь, сколько одежды дома? – поделилась с ним Люська сокровенным, словно с лучшей подругой. – Прямо тихий ужас! Как на улицу собираться, у меня голова идет кругом. И это хочется на него одеть, и то!…

– Это что! – оживился Витька и, с опаской поглядывая на притихшего младенца, брякнул: – Вот у меня есть кукла, так кукла! Всем куклам кукла!

Люськины брови удивлённо взметнулись вверх:

– Разве мальчики играют в куклы?

– Еще как играют! – стал бравировать Витька, радуясь тому, что Бабася не слышит, какую околесицу он несёт, а то запросто могла бы превратить его в какой-нибудь одинокий корабль пустыни. Потом доказывай, что ты не верблюд. – Только она у меня не простая, а… живая…

– Кукла, – совсем развеселилась Люська, – живая!

– Ну да, живая. Только она не совсем кукла… Но все равно как кукла! – вконец запутался Витька. – В общем, пойдем ко мне – сама увидишь.

Возле сарая Витька несмело остановился – неизвестно было, как поведет себя Бабася при виде незнакомого ей человека: может, обрадуется, а может, рассердится и заколдует обоих – это уж как на нее найдет. Но под испытующе-ехидным взглядом Люськи, обречённо вздохнув, распахнул дверь. Изнутри дохнуло на них острым запахом мышиного помета и пыли.

– Бабася! – позвал Витька.

Из парной темноты на свет, жмурясь и пыхтя, вылезла старушка.

– Аль соскучился?

– А то нет! Тут вот одна девочка… – начал было Витька, но в это время Рыжая Лиса, высунув из-за его спины свой любопытный нос, легкомысленно спросила:

– Это и есть твоя кукла?

Столь коварного предательства Витька никак не ожидал и, от испуга икнув, стал усиленно кашлять, чтобы отвлечь Бабасю.

– Кха… Кхе… Кху… Кхы…

Лиса, глядя расширенными глазами на древнюю старушку, похожую на Бабу Ягу из сказки, безжалостно стукнула его кулаком по спине, хищно прошипев:

– Замолчи… Да замолчишь ты наконец или нет?

– А я чего… Я ничего… – стал оправдываться Витька, но, заметив, что болтливая Люська опять разевает рот, быстро проговорил: – Это Бабася а это Рыж… Эту девочку зовут Люся.

Рыжая Лиса, скромно потупив взгляд, покраснела, став одного цвета со своими волосами, и осевшим от волнения голосом представилась:

– Люся!.. Люся Кукушкина!

При этом она настолько потеряла соображение, что даже не постеснялась слегка присесть, приподняв платьице, как приседают все богатые допотопные тетеньки в старинных фильмах, которые очень любит смотреть бабушка и которые презирает Витька, потому что в отличие от боевиков там ничего интересного не показывают, кроме позорных слюнявых поцелуйчиков.

«Футы-нуты, лапти-гнуты», – презрительно подумал Витька, а вслух сказал:

– Бабася мой самый лучший друг! Правда, Бабася?

– А то нет! – ответила старушка, нахватавшись таких замечательных Витькиных выражений. – Мы с ним не разлей вода!

Витька горделиво поглядел на Люську, в опущенной руке которой забыто болтался несчастный младенец, изо всех сил удерживаясь за неё своими пухлыми перевязанными, словно сосиски, пальчиками. Из-под сдвинутого на лицо кружевного чепчика на Витьку злобно глядел один глаз. Витьке стало прямо не по себе, и он быстро отвернулся, тем более что в это время хитрая Люська уже льстилась к Бабасе:

– А меня примете в свою компанию?

Витька хотел для порядка поломаться, но нечаянно опять встретился взглядом с одноглазым, словно пират, младенцем и, вздрогнув, торопливо пообещал:

– Возьмем, конечно!

– Ой, правда? – обрадовалась Лиса. – Как здорово!

Бабася оторопело уставилась на куклу: