По приближении государыни к городским воротам встретили императрицу главнокомандующий московский П. Д. Еропкин с генералами и прочими высшими чинами и поехали в свите по бокам ее кареты, за ними уже следовали в придворных каретах чужестранные министры и придворный штат, составлявший свиту императрицы. У самой Серпуховской заставы были устроены триумфальные ворота с разными символическими и аллегорическими изображениями; в боковых нишах ворот помещались два оркестра музыки: инструментальный и вокальный.

Здесь же ожидали прибытия императрицы все городские власти, именитое купечество, ремесленные цехи со старшинами, и от первых стояли городской голова и выборные с хлебом-солью. Когда поезд подъехал к воротам, городу было дано знать 51 выстрелом из пушек, поставленных у заставы; с приближением же кареты императрицы к воротам раздалась музыка и послышалось пение кантов, на приезд государыни сочиненных. По принятии государынею хлеба-соли кортеж двинулся дальше. У каменного Всесвятского моста императрицу ожидали директор главного народного училища с учителями и учениками, поставленными по обеим сторонам улицы. Лишь только императрица проехала мост, городскою артиллериею был произведен 101 выстрел и во всей Москве раздался колокольный звон.

При въезде Екатерины в Воскресенские ворота заиграла поставленная на них бальная, а на гауптвахте – полковая музыка. В Спасских воротах, где ожидал ее московский обер-комендант с своими чинами, играла гарнизонная музыка.

Государыня отправилась в Успенский собор, где была встречена архиепископом Платоном с духовенством. По окончании литургии государыня прикладывалась к святым иконам и мощам. Г. Любецкий передает следующий любопытный рассказ о наречении в этот день Платона митрополитом. Протодиакон получил во время литургии тайное повеление императрицы: при словах «преосвященнаго Платона, приносящаго Св. Дары Господеви и Богу нашему», провозгласить его митрополитом. Платон, думая, что протодиакон ошибся, заметил ему это из алтаря, но когда тот снова повторил то же самое, тогда Платон догадался, в чем было дело. Он выступил в царские двери, поклонился государыне и отблагодарил ее импровизованною речью.

После обедни императрица посетила Платона и потом со свитой отправилась к главнокомандующему Москвы, где был приготовлен для государыни и всех высших особ обеденный стол.

А. Корсаков говорит: «Это был четвертый и последний триумфальный въезд наших государей из Коломенского в Москву. Был еще пятый въезд, но это был нерадостный, встреченный с горем и плачем и с унылым звоном колоколов московских. То был печальный поезд, тянувшийся из Таганрога с прахом Александра Благословенного».

Екатерина II в свой приезд 1787 года остановилась в Пречистенском дворце, в первые же приезды в Москву государыня жила в Головинском дворце, против Немецкой слободы, за Яузою. Последний дворец существовал еще при императоре Петре Великом; при этом государе голландец Тимофей Брантгоф разводил здесь сад.

Императрица Анна Иоанновна очень любила этот сад и приказывала даже называть его своим именем – «Анненгоф». Когда эта государыня в первое время жила здесь, то перед дворцом лежал один только большой луг и не было ни одного деревца.

Раз императрица, гуляя со своими приближенными, сказала: «Очень бы приятно было гулять здесь, ежели бы тут была роща: в тени ея можно бы было укрыться от зноя». Несколько дней спустя было назначено во дворце особенное торжество по случаю какой-то победы. Императрица, встав утром рано, по обыкновению подойдя к окну, чтобы посмотреть на погоду, была поражена удивлением: перед глазами ее стояла обширная роща из старых деревьев.