– Узнают тогда супостаты, увидев его, как империалистические планы вынашивать! – рассуждал Семён Петрович, готовя наш ассиметричный ответ разжигателям войны. И со словами: «Пусть вздрогнет неприятель!» – аккуратно вписал в лист разнарядки на военнослужащих, убывающих для обучения в Змерзногорск, имя Леопольда Гульнаровича.

После тщательного анализа взлётов и падений, руководствуясь исключительно высокими мотивами, вынужденный вернуться после курсов в Змерзногорске в трест Леопольд Гульнарович решил, на радость руководству, забросить полную тревог жизнь байкера и переквалифицироваться в поборника традиций и наследия монастыря Северный Шаолинь.

Уже в новом качестве духовного сподвижника, развесив в канцелярии директора предприятия численностью в роту подобие китайских гирлянд, похожих на те, что он видел в фильмах про монастырь Шаолинь, он ювелирно привязал к ним на ниточках маринованные огурчики, помидорчики, армейские галеты и даже пельмени. Приводя в гости своих друзей и по совместительству тоже директоров предприятий разной численности, он с удовольствием показывал, как он считал, подобие монастыря Северный Шаолинь в отдельно взятой канцелярии.

Разливая всем в армейские кружки до краев, как ему казалось, по древней Северо-Шаолиньской традиции, прозрачного горячительного напитка, со словами: «Вот так тренируются в Северном Шаолине! Это вам там не какие-нибудь южане!», он весьма проворно, с победным криком шаолиньских монахов «Гам Бэй»[38], опрокинув армейскую кружку, подпрыгивал, проглатывая свисавший над головой пельмень или маринованный огурчик.

Время шло. Как-то Леопольд Гульнарович, выменяв на рынке у бурятского торговца на основательно початую бутылку спирта «Royall» обветшалый и повидавший виды шифоньер, карабкался, взбираясь на таёжную, покрытую молодыми елями и вековыми кряжистыми кедрами сопку с поклажей на спине.

– Гульнарыч! Погодите! Там вас главный директор зовёт! – услышал Леопольд Гульнарович встревоженный голос за спиной. – Там вас все ищут! А что это у вас такое на спине? – поравнявшись с Леопольдом Гульнаровичем, удивлённо спросил военнослужащий Бато. – Говорят, вам там направление в Северный Шаолинь прислали! – восторженно добавил Бато, ощупывая рукою шифоньер на спине Леопольда Гульнаровича.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Леопольд Гульнарович, перекладывая шифоньер на широкие бурятские плечи военнослужащего Бато. – Поаккуратнее! Это антиквариат, Х век династии Дзинь, из канцелярии самого настоятеля Северного Шаолиня! – напутствовал Леопольд Гульнарович согнувшегося под тяжестью бесценного груза военнослужащего Бато.

Леопольд Гульнарович и военнослужащий Бато вылетают из таёжной части на плац

…вежливо постучавшись и дождавшись разрешения, Леопольд Гульнарович вошёл в кабинет главного директора промышленного треста численностью в бригаду.

Смешанные чувства радости избавления и грусти расставания овладели главным директором треста численностью в бригаду при виде вошедшего Леопольда Гульнаровича.

– Ну что, Гульнарыч! Дождался? Зовут тебя срочно в Москву! Сдавай дела и должность, рассчитывайся!

И в путь! – озабоченно и с едва уловимой грустью произнёс главный директор Семён Петрович, вручая Леопольду Гульнаровичу телефонограмму с пометкой «Срочно».

Неделею позже, поздним морозным вечером, с большой походной сумкой через плечо и невзрачной котомкой с домашними пирожками, Леопольд Гульнарович стоял на заснеженном сибирском полустанке в ожидании поезда Пекин-Москва.

В клубах снежной пурги, прорывая таёжную мглу ярким светом фар тепловоза, к полустанку подошёл долгожданный поезд.