— Что есть, то есть. Раздолбай. Погоди, так вы, что, вместе проект будете делать?

— Так Хвостов сказал.

— А почему ты?

— Ну, вроде как меня же по квоте перевели. За хорошую успеваемость.

— Допустим, — соглашается соседка. — Тогда каким боком тут Карельский? Он, знаешь ли, далек от того, чтобы быть отличником или хорошистом.

— Да? — растерянно бормочу я. — Может, декан ошибся? Ну, мало ли, перепутал фамилии.

Вспоминаю, как Хвостов сказал, что Карельский — подающий надежды выпускник. Я, конечно, тоже засомневалась, но мало ли?

Вася насмешливо фыркает.

— Серьезно? Перепутал фамилию одного из главных спонсоров универа? Ну, ты наивная.

— Так, может, в этом и дело? — доходит до меня.

— Да, скорее всего, — соглашается она. — Там если еще и грант какой-то для призеров, то наверняка.

— Получается, что по факту делать ничего и не придется, — предполагаю я.

— Либо так, либо в итоге все будешь делать ты. Как простая смертная, — окончательно добивает меня подруга.

— Это же несправедливо! — возмущаюсь я в голос.

— Скажи об этом Хвостову. Или Карельскому.

Меня это все, конечно, злит. Но такое было и в нашем институте. Сейчас у меня два пути — либо пойти и отказаться, попытавшись придумать красивую причину для подобного, а потом ждать, что это может аукнуться, либо стиснуть зубы и потерпеть компанию этого обормота Карельского, а может быть, и сделать за него всю работу.

— Ладно, не дрейфь, все решаемо, — Миронова пытается меня подбодрить. — Ты, главное, не втрескайся в этого придурка и не ведись на его подкаты.

— А зачем ему ко мне подкатывать?

— Ну, вообще, может, и незачем, — задумчиво говорит соседка. — Он как сорока — бросается на все яркое и блестящее. А ты как раз наоборот.

— Что, серая мышь? — я усмехаюсь.

Вася виновато отводит глаза.

— Я не это имела в виду.

— Да все я понимаю. Нормально все, Вась, правда.

Наверное, кто-то бы и обиделся, а я нет. Потому что сознательно выбрала такой путь. Ни к чему мне какие-то отношения. От прошлых бы полностью отойти…

13. - 13 Рома -

Пока стою и смотрю, как мышь уходит с подружкой, ко мне подруливает Данилов.

— Ну, как идет? Она уже в числе твоих фанаток? — с надеждой спрашивает друг.

— Считай, что да. Птичка в клетке.

— Тогда почему так легко свалила? — допытывается Гриня.

— Потому что. Такова стратегия.

Друг лениво ухмыляется.

— Что? У меня два месяца. Куда торопиться?

— То есть и правда будешь два месяца ходить голодным? — ржет тот.

Ну, Витек красава, уже все слил, значит.

— Или рассчитываешь, что она окажется хороша?

— Мышь-то? Сомневаюсь, но увидеть унижение Киреева того стоит.

Данилов глумливо ухмыляется. Его тоже бесит этот клоун. Еще условия эти дебильные.

— Так, а что с конкурсом? Правда проканало?

— Ага, Пал Петрович повелся, — я киваю в сторону выхода, и мы с другом, наконец, покидаем универ. — Решил, что я и правда за ум взялся.

— А ты взялся?

Я только закатываю глаза. Было бы ради чего напрягаться. Это бате приспичило засунуть меня именно сюда. Так-то у меня совсем другие интересы. Но, естественно, отцу плевать — он там уже что-то себе напланировал, уверенный, что я пойду по его стопам. И может быть оно даже и неплохо — не начинать с нуля, а сразу встать на хороший уровень и пойти уверенно вверх. Но думать об этом пока не хочется. В том числе и потому, что отец в последнее время жутко душнит и доматывается. Опять же, потому что, рядом вертится Галя. Меня его новая жена раздражает — видно же, какая у нее цель. Любовью там и не пахнет, хотя спектакль она отыгрывает умело. Правда, батя на мои намеки всегда бесится жутко. Так что, конечно, вопрос, чем все закончится к моему диплому. Галя сейчас в положении и крутит носом от души. А отец почему-то ей позволяет.