– Советника по безопасности. Сядь! – прорычал он, как рассерженный медведь.

Я рухнула на диван, обняв игрушку.

Точно, меня допросят.

Насчет убийства Геннадия Александровича и того, как я там оказалась. Нужно перестать на них бросаться и подумать, что скажу. Лгать, чтобы не сделать себе хуже, или не стоит? И упоминать ли Андрея?

Ради Ани я пойду на все. Извернусь, что угодно сделаю.

Расправой над ребенком мне не угрожают, так что, надеюсь, дочь спасена и ее увезли в Пекин или спрятали, как договаривалась с охраной.

– Где моя дочь… – вновь повторила я.

Они молчали и смотрели без эмоций. Меня охватило черное предчувствие – не просто плохое, как раньше, а чудовищно страшное. Я не знаю, что со мной сделают… Не знаю, кто будет вести допрос и сумею ли доказать, что мы с дочкой ни в чем не виноваты. По правде говоря, это не слишком меня и волновало – ушло на второй план. Сейчас занимали мысли только о дочери.

Потому что если у Градова ничего не получилось, Аню забрали и будут меня шантажировать, заставляя признаться в том, чего я не делала и чего не знаю, то не знаю… Я оговорю себя, и кого угодно, лишь бы ее не трогали. Я безумно боялась, что Градов не справился, и дочь сейчас принесут сюда. Может, поэтому принесли куклу? Или почему?..

Я крепко обняла куклу, как маленькая, и заставила мысли, от ужаса скачущие в голове, как блохи, успокоиться.

Ничего не изменить.

Я ни на что не могу повлиять. Только на то, чтобы успокоиться и морально подготовить себя к тому, что будет дальше.

Но к реальности я подготовиться не смогла.

Через двадцать минут раздались шаги в коридоре… Сюда шли несколько человек… может, три-четыре. Сердце екнуло от страха, словно через секунду мне начнут пихать иглы под ногти.

Я подняла голову и положила куколку на колени.

Дверь распахнулась – их правда было трое. Первой вошла охрана, а последним… Андрей. В такой же одежде, как остальные, но на них не похожий. Он выделялся среди охраны, как волк выделяется в отаре овец – даже натянувший овечью шкуру. В ушах зашумело.

Я даже встряхнула головой, прогоняя видение. Мне мерещится от страха?

Они расступились.

Андрей смотрел на меня – словно ждал реакции.

А я не понимала.

Не понимала, что происходит. Не понимала, что он здесь делает.

Я ждала чего угодно – пыток, угроз, только не его. Не исполнения своей мечты.

Я так его ждала, что не верила в происходящее.

– Это она, – сообщили ему.

– Вижу, – когда Андрей заговорил тем самым тихим и невнятным шепотом из снов, я поняла, что это действительно он.