– Мы с Враном пойдем погуляем, – сказал Маран другим в белом.

После этих слов он развернулся и направился в сторону степей, простирающихся далеко за селением, до самых гор. Пока они шли, Маран старался обходить хлипкие каменные лачужки, стоявшие на этой грешной земле ни одну сотню лет, но до Врана все же донеслись крики изнутри домов: такие крики нельзя было не услышать.

– Что там такое? – тихо спросил мальчик.

– Ругаются, наверное, – спокойно ответил мужчина в белом.

Они вышли за пределы селения, и все шли, шли вперед, пока дома не скрылись из виду, а крики не затерялись в воздухе.

Насекомых они не нашли, зато обнаружили змею, пожирающую тушканчика. Тушканчик оказался такой огромный, что глупая змея, не рассчитавшая сил, никак не могла проглотить его.

– Она его не съест, он слишком большой… – проговорил Вран, наблюдая дикую сцену, словно завороженный. И страшно, и интересно одновременно.

– Съест, вот увидишь, – проговорил Маран, и оказался прав.

Они с мальчиком ушли, оставив змею с ее обедом, и мужчина стал рассказывать разные истории. Он рассказывал про великих героев, отстаивающих добро во всем мире, и о добром боге, который помогал им бороться со злодеями.

Врану чужак уже нравился, и, хотя взгляд у него был холодный, истории он рассказывал замечательные. Мальчик надеялся, что сможет уговорить отца приютить Марана на ночь, чтобы тот рассказал свои байки и им с матерью.

– Я сегодня уеду, – ответил чужак, когда мальчик поделился с ним своими мыслями. – Поеду на север, в красивую страну, где на земле лежит снег. Я живу в большом белом доме, там много комнат и много книг с историями. Есть сад, где даже зимой растут яблоки. Хочешь поехать со мной?

Вран однажды ел яблоки. Это были сладкие картофелины с красной кожурой – самое восхитительное, что ему доводилось пробовать за пять лет жизни.

Конечно, он хотел поехать к незнакомцу в дом с книгами и яблоками.

– Мама не отпустит, – грустно произнес он.

– Она уже отпустила. Я как раз говорил с ней об этом, когда ты пришел. Поедешь со мной, если хочешь.

– Очень хочу! – восторженно кивнул мальчик.

Маран тоже кивнул.

Когда уже почти стемнело, они вышли из степей, но не к селению, а намного дальше на дорогу, ведущую к городу. Вран никогда так далеко не уходил, обычно ему не разрешали.

– А когда я вернусь? – спросил мальчик, со сомнением смотря на широкую каменную дорогу, уползающую вдаль. – Вдруг мама с папой рассердятся?

– Они будут очень рады, что ты живешь в таком большом и красивом доме. Ты сможешь учиться читать, они будут гордиться тобой. Это большая честь.

Вран все еще сомневался, когда позади них послышались шаги.

Мужчины в белом, так много, что мальчик даже не мог сосчитать их, шли к ним со стороны селения. Некоторые верхом на лошадях, которые тащили тяжелые телеги с накрытым грузом. Среди лошадей Вран узнал любимого коня своего отца, на котором тот никому никогда не разрешал ездить. Позади мужчин в белом он различил в темнеющем небе столб черного дыма.

Мальчик нахмурился.

– Я хочу домой, – сказал он. – Я передумал ехать!

– Маран, ты с ума сошел? – воскликнул один из мужчин на лошадях. – Этого ребенка вырастили дикие звери! Мы не можем взять его.

– Ему всего пять, – холодно отчеканил беловолосый. – Он посвятит себя служению церкви, и этим искупит поступки своих родителей. Так будет правильно.

– Кровь еще заговорит в нем! – проговорил мужчина на лошади. – Ты совершаешь ошибку.

Вран снова попросился к матери, но Маран словно не слышал его. Он усадил мальчика на телегу, а потом забрался туда сам. Солнце ушло, и воздух стремительно остывал, так что мужчина накрыл ребенка своим белым плащом с перьями.