Как изучалась латынь в средневековом университете? Бытует мнение, что царицей всех языковедческих наук, целью и средством обучения была грамматика. Это не совсем так: обучение, прежде всего, носило прагматический характер, и грамматика изучалась не изолированно, а в комплексе дисциплин и, следовательно, являлась, в первую очередь, средством для освоения других наук. Факультеты свободных искусств обеспечивали изучение в курсе тривиума грамматики и риторики (в форме ars distaminis – эпистолярное искусство), преподавался также обширный курс логики (диалектика). Таким образом, обучение латыни происходило в живой языковой среде и было обусловлено потребностями непосредственного профессионального общения, в процессе которого формировались необходимые компетенции.

Соответственно, «теоретический интерес к языку носил в то время специфический характер: главное своеобразие заключалось в том, что проблемы языка рассматривались в этот период в тесной связи с философской и богословской проблематикой» (Десницкая, 1991, с. 5). В качестве учебника использовались Библия, труды Отцов Церкви, философские научные трактаты. В качестве пособий по грамматике широко применялись классические латиноязычные трактаты, например: трактат древнеримского ученого-энциклопедиста Гая Светония Транквилла (около 70 г. н. э. – приблизительно 122 г. н. э.) «О грамматиках и риторах» («De grammaticis et rhetoribus»), трактат Марка Терренция Варрона (116—27 гг. до н. э.) «О латинском языке» («De Lingua Latina»), а также более поздние грамматики Доната и Присциана, о которых речь пойдет ниже.

По мнению современных историков университета, работа над грамматикой велась в двух направлениях: первое касалось основ речи (морфология, синтаксис) и называлось методическим, второе имело дело с чтением текстов и называлось историческим. Работа над грамматическим материалом предпосылалась чтению текстов, и нередко сама грамматика являлась источником обучения чтению. Толкование текстов носило почти исключительно грамматический характер и сопровождалось бесконечным заучиванием наизусть.

Первым христианским философом, который стал писать на латыни, был Тертуллиан (приблизительно 160–220/240) – признанный отец латинской теологии, впервые изложивший концепцию Святой Троицы, произведения которого не утратили своего значения и в Средние века. Обширное наследие на латинском языке оставил один из наиболее выдающихся Отцов католической Церкви Аврелий Августин (353–430). Большим влиянием в Средние века пользовались труды Боэция (480–525), которого называли «латинским Аристотелем» и «последним римлянином», так как писал он уже после падения Западной Римской империи.

Среди латиноязычных мыслителей, тесно связанных с развитием европейского университета, выделяются труды богослова и блестящего ритора Пьера Абеляра (1079–1142), главный из них – «История моих бедствий» (1959) – повествует о гонениях, которым философ подвергся в период становления Парижского университета. Пьер Абеляр стал одним из основоположников умеренного номинализма в период университетских споров между номиналистами и реалистами. Это был спорщик, который «в замкнутых и неподвижных культурных структурах, ригористических традициональных схемах… попытался пробить брешь, чтобы дать развитие и новую жизнь исследованиям гуманистического толка» (Антисери, Реале, 2003, с. 508). Пьер Абеляр вывел новый принцип отношения к тексту – необходимость подвергать историко-лингвистическому анализу все его элементы. Еще одним важным вопросом, который поднимал Абеляр, было учение о сути универсалий, которые, с точки зрения ученого, – «не пустые вербальные формулы, но ценные логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия» (там же, с. 509).