Кадыр Касар на миг вернулся в реальность и прислушался о чём говорят на совете. Он вздохнул и опять погрузился в думы:

– Всё грызутся, шакалы, мало им всего добра и золота. Совсем ожирели от безделья, только и могут есть, пить кумыс, да молодым рубахи на головы задирать. Да, нельзя сидеть и ждать, когда к тебе принесут богатство, надо брать его самому и своими руками.

Хазарский каган был уже не молод, и его возраст перевалил за вторую половину жизненного срока, но время, проведённое в боях и в походах, сказалось на его теле – оно оставалось, по- прежнему, крепким и могучим, а разум – ясным. И хотя в волосах уже давно поблёскивала седина, а на животе стал откладываться жирок, взгляд его был грозным, а воля сильна. И многих этот взгляд заставлял опускаться на землю и сгибать спину, а воля – до сих пор крепко держала всех в покорности. Но каган был мудрым правителем и понимал, что всему хорошему приходит конец, поэтому этот конец надо отдалить как можно дальше. Значит необходимо чем-то занять народ, в нашем случае – это поход и война, другое мы ничего и не умеем, тем более, что это самое лёгкое и быстрое, где можно добиться разгромом неприятеля, его земель, а там рабы, деньги, налог, да много чего ещё. И главное, никто не помышляет о власти, никаких сплетен и козней, мыслей, чтобы сместить меня с трона. Да, решено.

Взгляд Кадыр Касара прояснился, он посмотрел на совет – все, брызгая слюной, так и продолжали лаяться, как собаки. Он поднял ладонь, и многие, кто успел увидеть, умолкли. Те же, кто продолжал спорить, не сразу поняли почему вокруг затихли. А когда на верховного, то упали ниц и не поднимали головы, пока грозный взгляд владыки не утих, и глава Степей не разрешил разогнуть спины и сесть.

– Я решил… и мой взор обратился на север. – медленно, с расстановкой проговорил он. – Там нас ждут тучные стада, богатые поля и леса, множество рабов и золота. – Все радостно воскликнули и стали восхвалять своего владыку, правда проскальзывали и недовольные взгляды, конечно, закончится лёгкая жизнь, опять грязь, вечная трясучка на конях, махание саблей и натягивание струны. Но он поднял руку и произнёс: Всё. Идите и готовьтесь.

Совет, кланяясь и пятясь задом ко входу, покинул его. Владыка же запоминал тех, кто бросал недовольные взгляды, чтобы в будущем казнить или отправить первыми в бой, заведомо проигрышный. Кадыр Касар, немного посидев в одиночестве, взял в руки колокольчик и позвонил в него. Откинув полог шатра внутрь заглянул охранник, стоявший у входа, с той стороны. Он молча поклонился, так и застыв в этой позе, ожидая указаний.

– Найдите мне Булаш-хана! – повелительно произнёс каган и махнул рукой, подавая знак удалиться. Воин, не разгибая спины, положил руку на грудь и, пятясь задом, вышел. Сам же глава кочевников откинулся на подушки в ожидании хана.

Сколько лет прошло, как он сделал себе здесь столицу. Построил в Итиле каменный дворец, но до сих пор часто проводил время в шатре, поставленном в саду, у фонтана. Это ему напоминало молодость, проведённую в боях и походах, да и удобнее было в шатре. Всё как раньше: ковры на полу, подушки вдоль стен шатра, вытяжка вверху, маленький столик для письма и еды, и запах – этот непередаваемый запах степей и шкур, которые лежали на полу и висели на стенах. Где-то, опять же в разных местах, связанные в пучки, были подвешены травы, вот от них и исходил до боли знакомый запах. В одном углу стояла чаша, где поджигали порошки и травы для окуривания шатра, чтобы выгнать злых духов, здесь же висели и амулеты, вырезанные из дерева или костей животных. В этом главном офисе он принимал и гостей, и военачальников, проводил время с красивыми невольницами. Вспомнив о девушках, Кадыр Касар почувствовал желание и хотел уже позвать охрану, чтобы привели ту, последнюю красотку из славян, но подавил в себе чувство похоти – с начала дела, а потом…