Не соглашаясь с эти утверждением, Ю.Г. Кисловский отмечает: «начало таможенной политике, во всяком случае ее элемента, было положено в Древнерусском государстве уже VI–IX вв.»^>44.

И.М. Кулишер не давал определения таможенной политики, он лишь подчеркивал, что на девять десятых она состоит из политики импортных пошлин, политики поощрения собственной промышленности; отличается торгово-охранительным характером и подчас обусловлена не только экономическими, но и политическими интересами государства^>45.

Достаточно ограниченную характеристику таможенной политики давал Н.Г. Петров. Он писал: «Когда говорят о торговой политике, то в первую очередь разумеют под нею таможенную политику. Так называется система мероприятий, проводимых государством по отношению к иностранным или своим товарам, когда они пересекают границу»^>46.

Самым древним дошедшим до нас таможенным законом, как считают историки, является так называемый Пальмирский таможенный тариф, его полное название «Закон о пошлинах, взыскиваемых на рынке Адрианы-Пальмиры и у источников вод Элия Цезаря». В Пальмире (ныне территория Сирии) в 137 г. н. э. на центральной площади был установлен камень, на котором высечено постановление Совета города на греческом и арамейском языках. Нашел и первым оценил его научное значение российский археолог-любитель С.С. Абамелек-Лазарев в 1882 г. В 1901 г. камень был доставлен в Петербург^>47.

Специалисты считают, что таможенное законодательство в Древней Руси складывалось под влиянием международного права, которое регламентировало экспорт и импорт товаров, сбор таможенных пошлин. В первую очередь оно было направлено на пополнение государственной казны и только во вторую – на регулирование внешних торговых отношений^>48.

Ю.Г. Кисловский высказывает предположение, что мыт на Руси был известен задолго до договоров с Византией. «Восточные славяне еще в V–VI вв. поддерживали торговые связи с Северным Причерноморьем, которое торговало с Римом и Грецией, с Прибалтикой и Приазовьем, и не могли не знать о таможенных обрядностях»^>49.

Аналогичное мнение еще в середине XIX в. высказывал Е. Осокин, считавший, что возникновение мытного сбора связано с греческими священниками, распространявшими христианство. Они же вели надзор за торговыми весами и мерами, на основании которых осуществлялись таможенные требования. Поэтому обязательно должны были существовать нормы, которые регулировали взаимоотношения лиц, выполнявших таможенные функции, и торговых лиц^>50.

К. Лодыженский сбор мыта за провоз товаров, пользование местом, отведенным для торга, соблюдение порядка во время торговли относил к древним обычаям славян^>51.

Нормы таможенного права, судя по дошедшим до нас правовым памятникам, нашли закрепление в нормативных актах в X–XII вв. Кроме уже упоминавшихся договоров с Византией, нормы о регулировании некоторых аспектов таможенного дела содержатся в Русской Правде^>52. В частности, согласно ст. 35 Русской Правды пространной редакции при сделке на торге должен был присутствовать мытник. В ст. 37 говорится: «Если же (кто) купил на торгу что-нибудь краденое, (а именно) коня, одежду или скотину, то пусть выставит двух свободных человек или мытника; если не знает, у кого купил (краденое), то эти свидетели должны присягнуть в его пользу, а истец – взять обнаруженную вещь; а с тем, что пропало вместе с ней, пусть простится, ответчик же пусть простится со своими деньгами (заплаченными за краденое), ибо сам (виноват, что) не знает, у кого покупал: если опознает впоследствии (того), у кого покупал это (т. е. краденое), то пусть возьмет свои деньги (с него), а тот пусть платит за пропавшее (вместе с обнаруженной вещью) и штраф князю»