После этого маг минут двадцать бубнил различные защитные заклинания, дабы не вводить излишнее ретивых последователей сатаны в искушение навредить, разобравшись с этим он начал пугать Марину злобно мстя за конфискацию пентаграммы.

– Знаешь Мариночка, ты уж будь осторожна, потому что сатанисты эти очень опасные, меня не тронут, а вот тебя могут и изнасиловать всей толпой например или в жертву дьяволу принесут.

– Ну да… ты же меня защитишь?

– Как?! Их там человек 50, чистой магией и поодиночке я бы их быть может и перебил, но если на тебя набросятся полсотни оголтелых фанатиков, тут уж никакая магия не поможет я не мастер боевых искусств и пулемёта у меня нет, поэтому я смогу тебе разве что посочувствовать.

– И что, они действительно в жертву людей приносят?

– Ещё как! Их хлебом не корми, а только дай принести какую-нибудь девушку в жертву, вот помню была такая одна… очень ведьмой хотела стать, приходит к сатанистам, они ей и говорят: “Без проблем, сейчас церемонию посвящения проведём и сделаешься колдуньей” Дура и согласилась.

– А дальше что?

– Дальше… видишь ли, это действительно оказалась церемония посвящения, но только не злосчастной девушки, а одного из сатанинских жрецов, так что для дуры было полной неожиданностью, когда её приколотили к здоровенному перевёрнутому кресту и начали мучить. Первым делом ей вспороли живот, чтобы погадать на внутренностях, кстати, это один из способов проникновения в будущее. Ну… содрали с неё кожу, а из неё книги теней сделали, глаза выкололи, кровь в жертву к сатане принесли. Она прежде чем умерла часа два на кресте висела, вот так бывает на сатанинских шабашах с незнакомцами.

– Да брось, они нормальные оккультисты!

– Точно нормальные, на свой собственный лад, конечно, с их точки зрения принести в жертву девушку очень даже правильно и нормально, так что смотри!

– Чего?

– Ну что и тебя могут так.

– Может быть не пойдём?

– Нет уже дорогая, пойдём теперь, раз ты мне поспать не дала, грозно отрезал Демон.

 Но, заметив что подруга его уже всерьёз стала нервничать, он поспешил её успокоить.

– Да ладно тебе, не бойся, вру я всё, на ритуале ихнем зарежут разве что курицу.

– Врал в итоге?

– От и до.

– Ах ты гад, а я и поверила! Вот тебе!

 Девушка набросилась на адепта, шутливо молотя его своими кулачками почём попало. Колдун отпрыгнул, схватил Марину за руки, и сказал:

– Спокойно-спокойно, вы чувствуете в себе приятно расслабляющее тепло, ваши веки становятся тяжелее, глаза медленно закрываются.

 Девушка очень похоже изобразила вхождение в гипнотический транс.

– Успокоилась? Ну вот и здорово, пошли, а то опоздаем.

 Девушка открыла глаза на секунду, крепко прижалась к демону, и парочка, покинув родную свою квартиру направилась к ближайшей автобусной остановке. Через 15 минут ветхий автобус забрызганный зимней грязью потащил адептов на далёкую окраину города, проезжая при этом словно чудом выжившие доисторические здания.

 Марина стояла вцепившись в холодные поручи, она бессмысленно смотрела в окно, взгляд её скользил по вереницам серых домов похожих друг на друга, самые стандартные в своей безнадёжности, от чего-то девушке стало очень грустно, и в голову полезли неприятные воспоминания о том времени, когда она была ещё совсем незнакома с магией.

 До своей встречи с Демоном Марина имела твёрдые убеждения, что в жизни ей жестоко не везло, лет с 13 в душе её начало пробуждаться странное чувство ощущение того, что она не такая, как все, а гораздо лучше и выше! Девушке казалось, будто она предназначена для совсем другой жизни, жизнь которую ей надо вести, была наполнена преклонением, властью, деньгами и прочими столь же приятными радостными вещами. Короче… она мечтала стать кем-то вроде кинозвезды и в этом не было бы совершенно ничего необычного, если бы она просто помечтала и успокоилась, а дальше жизнь получилась бы как у всех, но Марина не успокаивалась. Впрочем, реальность на её желание не отвечала никак. И в определённый момент девушка вынуждена была признать, что ничего особенного в ней нет, более того, она была хуже многих, семья её была самой обыкновенной, алкаш отец и задавленная постсоветской бытовухой мать.