Он быстро задрал сарафан, стянул трусики и резко вошел в нее на всю длину своего далеко не маленького члена. Острая боль пронзила Катю, из глаз хлынули слезы, она отчаянно пыталась закричать, но рот был закрыт, и до Макса доносились невнятные звуки, напоминающие стоны наслаждения. «Какая же она узенькая! Какая она горячая! – думал Громов. – Я хочу, чтоб она каждый день подо мной так стонала! Я хочу, чтобы она была моей женщиной, самой счастливой женщиной! Я все сделаю, для того, чтобы мы были вместе!» Резкими движениями он загонял член в тесную плоть Кати, увеличивая интенсивность, а Катя, испытывая нестерпимую боль, отчаянно пыталась высвободиться из его объятий и ждала, когда же кончится эта пытка. Наконец, слегка замедлив темп, он резко вогнал член еще три раза, после чего с протяжным стоном мощно излился. Катя ощутила, как горячая сперма ударила внутри нее, и подумала: «Ну, вот и все. Конец моим мучениям!»

Не спеша выйдя из Кати, Макс убрал руку с ее губ и осторожно повернул девушку к себе, собираясь поцеловать. Но, увидев её мокрое, опухшее от слез лицо и покрасневшие глаза, замер от неожиданности. Во взгляде Кати был такой ужас, такое отчаяние, что Громов потерял дар речи. Медленно он опустил взгляд к Катиным ногам и увидел, как по внутренней стороне бедер стекает сперма вперемешку с капельками крови…

– Боже! Катя… Ты?.. Катя! Я даже и думать не мог! Как??? – Громов запутался в словах и начал заикаться. Она была девственницей! Но ведь она рассказывала, что недавно рассталась с парнем? Не может быть! Неужели у нее никогда не было мужчины? А он, последняя скотина, совсем потеряв голову, сотворил такое! А ведь она пыталась вырваться, пыталась что-то сказать, но он бесцеремонно заткнул ей рот! Зачем??? Зачем он это сделал? Она никогда ему не простит этот звериный поступок, эту экзекуцию! Не простит, даже если всю оставшуюся жизнь он будет ползать за ней на коленях!

Катя медленно сползла по спинке кресла, села на пол, обхватила руками ноги и уткнулась лицом в колени. Ее плечи затряслись мелкой дрожью – она беззвучно рыдала. От зловещей тишины, повисшей в номере, Максу стало совсем не по себе: «Лучше б она расплакалась громко, в голос! Лучше б она наорала на меня, ударила, в конце концов! Было бы легче!»

Совершенно не представляя себе, как загладить вину, ошарашенный Громов опустился на пол рядом с Катей, обнял ее и уткнулся носом в ее вкусно пахнущую макушку. Мысли путались в голове, и он никак не мог сформулировать из вереницы слов предложение. Он ожидал, что девушка начнет вырываться, оттолкнет его, но этого не случилось. Все так же содрогались от беззвучного плача ее плечи.

– Катюша, девочка моя! Прости меня! Я… Я не знаю, как теперь вымолить у тебя прощение… – шептал он, гладил Катю по голове и целовал в шею. – Я теперь противен тебе, наверное… Но я хотел, чтобы все было иначе! – отчаянно пытался оправдаться Макс, хотя прекрасно понимал, что в данной ситуации это просто глупо. – Боже мой, Катюша! – он покрывал поцелуями голову Кати, но она так и не взглянула на него.

Внезапно он принял решение: нужно отнести ее в ванную, отмыть от этой грязи, там она успокоится! Осторожно взял ее на руки, как маленькую, – в этот момент она подняла голову и вновь посмотрела на него испуганными, полными слез глазами.

– Не бойся, пожалуйста, прошу тебя! Я никогда больше не позволю себе причинить тебе боль! Никогда! Слышишь? И никому не позволю обидеть мою любимую девочку!

В ванной он поставил ее на пол, расстегнул сзади молнию на сарафане и осторожно начал его стягивать вниз. Трусики были все в крови, вперемешку с его густой спермой, и Макс, опустившись на колени, поочередно поднимая Катины ножки, стащил испачканное белье и бросил в угол, вместе с сарафаном. Затем поднялся, аккуратно расстегнул застежку на бюстгальтере и, глядя Катерине прямо в заплаканные глаза, медленно снял его. Катины руки тут же взметнулись вверх, прикрывая восхитительные груди, но Макс, не желая заставить ее сгорать от смущения, продолжал смотреть ей в глаза. Она не отворачивалась, не отводила взгляд, просто продолжала стоять, как застывшая гипсовая статуя, прикрывая свою шикарную упругую грудь ладонями.