Их доставили в госпиталь меньше, чем через час. Перелом ноги и нескольких ребер, проблемы с дыхательными путями и ожоги разной степени, и все равно можно сказать, что Дориан легко отделался. Он остался на станции, чтобы попросить сотрудников немного задержать отправление дирижабля и не попал в эпицентр взрыва. О тех же, кто находился внутри… Некоторые погибли сразу, но многим повезло меньше: одни задохнулись в дыму, другие медленно умирали под обломками, третьи скончались от болевого шока по пути в госпиталь. Впрочем, была еще парочка выживших, отлучившихся в туалет, но на этом все.

Рида очнулась в полумраке палаты. Когда только успела заснуть? Она приподнялась на локтях, поморщившись от боли: тело ломило после удара о землю и саднило ожогами, пусть и несерьезными. Осторожно наклоняя голову в разные стороны, девушка разминала затекшую шею в момент, когда дверь приоткрылась, впуская внутрь женщину в белом кителе.

– Смотрю, вам уже лучше? – она ласково улыбнулась.

– Немного мутит, – прохрипела Рида и поморщилась собственному голосу, – но, в целом, нормально, – она оглядела палату и встрепенулась, резко подавшись вперед. – Где Дориан?!

– Прошу вас, успокойтесь! И говорите тише, – негромко, но приказным тоном сказала женщина. – Ваш брат за ширмой, – она кивнула на белое полотнище, разделяющее палату. – Сейчас он в полной безопасности, но ему нужен покой. Вам бы он тоже не помешал, – чуть укоризненно посмотрела она на пациентку.

– А Илинея? Моя подруга, я помню, она была рядом…

Из-за двери послышалось, как колдунья ругается с обеспокоенными родителями, и как ее голос постепенно сходит на нет, прерываясь всхлипами – за все двадцать пять лет жизни ей не было настолько страшно.

– Ясно.

Врачея кивнула и села на стул рядом с постелью девушки. Давление чуть ниже положенного, но не критично. Бубня что-то под нос, женщина стала вносить записи в карточку пациента. После еще нескольких процедур она промычала что-то удовлетворенное и вполголоса обратилась к Риде:

– Состояние удовлетворительное. Вы быстро поправляетесь, – вновь улыбнулась она. – Ваша подруга сидит тут с самого обеда. Можете пообщаться с ней, но будет лучше, если вы сделаете это в коридоре.

– «С самого обеда»? – Рида вопросительно приподняла брови. – Сколько сейчас времени?

– Девять вечера, – тихо ответила женщина и, кивнув на прощание, покинула палату.

Рида поднялась с постели и, чуть шлепая босыми ногами по крашенным доскам, обошла ширму. Плакать или радоваться? Хороший вопрос… Она молча смотрела на перебинтованное тело, на обожженное лицо, на чертов гипс во всю ногу! Смотрела и чувствовала, как внутри закипает ярость. Что-то сродни чувству хищника, угодившего в капкан. Она не понимала, как это произошло, и это злило больше всего. Случайность? Чей-то злой умысел? Но чей? Зачем? Пассажирский рейс из крохотного городка. Вопросы роились в больной голове злобными, готовыми жалить пчелами. Оставалось лишь найти для них жертву.

Хлопнув дверью громче, чем ожидала, Рида вздрогнула и под взгляды резко замолчавшего семейства подошла к скамье и немощно упала на нее. Илинея подошла ближе к подруге, но пристраиваться рядом не спешила: серые, как сталь, глаза пожилого мужчины в черном сюртуке насквозь прожигали девиц. Не дождавшись никакой реакции, он провел рукой по рыжим с сединой волосам и несколько отстранился. Мать же Илинеи поглядывала исподлобья на Риду и теребила тонкое обручальное кольцо

– С тобой все в порядке, Рида? – наконец выдавила она из себя.

– Да, нормально, – с хрипотцой ответила Рида, равнодушно глядя на светловолосую женщину – Илинея была почти точной ее копией, правда, с более мягкими чертами, – благодарю.