– Через час должен подъехать доктор, – в воздух проговорила Рида. – Может, ты подумаешь еще раз? – она повернула голову к брату. – Лучше, чтобы ты находился под присмотром специалистов.

– Что, уже устала нянчиться со мной? – как-то грустно усмехнулся Дориан.

– Да, устала, – спокойно ответила девушка. – Дориан, у тебя все тело в волдырях от ожогов, про твою ногу я вообще молчу! Прекрасно понимаю твое желание находиться дома. И все же… – она замялась, – не слишком ли большую ответственность ты кладешь на наши плечи? Бабушка физически не сможет таскаться с тобой, банально, помочь помыться, а я уже устала причинять тебе боль каждым чертовым прикосновением, – девушка выдохнула и откинулась на спинку дивана.

В комнате повисла тишина. С трудом сохраняя спокойный вид, Дориан отвел взгляд. Он не дурак и отлично знал, что в своем состоянии доставляет множество хлопот. Пожалуй, даже слишком много. И одно дело, если бы выбора у них особо не было. Однако он был. И был бессовестно проигнорирован.

Он знал, вне зависимости от его решения, сестра о нем позаботится, хоть будет высказывать все, что думает по этому поводу. И сейчас она больше всего боялась ошибиться. Девушка, которая с закрытыми глазами собирала сложные механизмы, стояла перед задачей, от которой руки с потемневшими от мазута ногтями дрожали – фактически собрать человеческую ногу. Когда Дориан только потребовал отпустить его на попечение сестры, та даже в шутку сказала, что ей будет проще приделать ему механическую ногу, чем старой помочь срастись с протезом.

Как и сказала Рида, ровно через час раздался стук в дверь. Знакомый доктор семьи, вызвавшийся ездить к ним для осмотра, прям в обуви прошел в зал под молчаливое осуждение Вильи. После длительной возни с одеждой доктор, наконец, смог нормально осмотреть ссутулившуюся тушу. В закованную в гипс ногу ввели обезболивающее, несколько рекомендаций по уходу и пара рецептов на мази, и доктор бодро покинул уютный дом, где удивительным образом сильно чувствовалось напряжение. Во дворе даже дышать легче было. Рида вынырнула за дверь следом.

– И как долго он пробудет в таком состоянии?

– Если все сделаете нормально, как и говорили, две-три недели. Потом ожоги должны сойти. С переломом, ясное дело, счет идет на месяцы. Впрочем, я видал и похуже, – мужчина поморщился, явно припоминая что-то неприятное.

– Ясно. Спасибо за помощь, – хмуро произнесла она, обхватывая себя руками.

– Не за что, это моя работа, в конце концов, – он непринужденно пожал плечами. – Хотя было бы гораздо проще всем нам, если б он на время притупил свои страхи и прошел лечение, как положено. Ладно, пойду я. У меня таких, как Дориан, еще пять человек на сегодня, – кивнув на прощание, он быстрым шагом направился к машине, где его нетерпеливо ожидал водитель.

Впереди еще целая вечность, которая умудрялась одновременно лететь и ползти. Домашние дела, уход за полубеспомощным отнимала массу времени, но ожидание меж ними просто сжирало девушку изнутри. С самого начала она хотела знать ответы, но сейчас, когда вместо смутной ярости Илинея поставила перед ней конкретные задачи, это желание невыносимо трепало нервы. Неведение жгло каленым железом, страх упустить виновников словно отрезал от нее по кусочку, а время издевательски наблюдало за процессом, иногда подкидывая новые опасения. Весь день девушка не покидала дом и не знала, хорошо это или плохо, ведь слухи могли успешно работать в обе стороны.

К вечеру она чуть не выла, а впереди словно в насмешку стелились еще практически сутки. В какой-то момент девушке даже стало казаться, что она сходит с ума. Попытки позвонить Илинее провалились – та была занята и не брала трубку. А может, просто считала, что даже Рида не станет звонить в столь поздний час и просто не рискнула отвечать на подозрительный звонок. Лишь под утро девушка забылась тревожным сном.