Вода в кастрюле закипела, Сережа посолил и высыпал из пакета макароны. Через несколько минут поднял кастрюлю за ручки через тряпку, чтобы не обжечься, и, прикрыв ее крышкой, оставив небольшую щель, слил воду в ведро под умывальником. Затем поставил на печь большую сковороду, обжарил тушенку с репчатым луком. Аромат пошел на всю станцию. Выжившие давно не ели ничего подобного и давились слюной. Сергей перемешал все с макаронами и поставил горячую сковороду на середину стола, подложив кусок толстой фанеры.

– Кушать подано, – процитировал Сергей знаменитый советский фильм.

Мария подошла к столу со своей миской из нержавейки, ложкой и кружкой.

– Ах да, – парень заметил кружку в руках девушки и поставил кипятиться чайник. – Мне такого чаю принесли недавно, тебе точно понравится, жаль, мало осталось.

– Мне любой понравится, – тихо ответила Маша и махнула всем присутствующим рукой. – Подходите, ребята, по чуть-чуть, на всех хватит.

Сережа ел макароны и смотрел на Машу. Он все никак не мог понять, почему девушка его не узнала. Ее лицо явно было парню знакомо. Сергей был уверен, раньше они где-то виделись.

Парень доел свою порцию макарон, поставил стеклянную литровую банку на стол, отсыпал в нее черный чай из целлофанового пакета и залил кипятком.

Чай получился отменным, кто-то из выживших выделил немного сушеной мяты.

– Ну, с днем рождения, что ли! – Сережа протянул налитый в граненый стакан в подстаканнике, чтобы чокнуться. – Желаю тебе дожить до следующего.

Люди подняли свои кружки, и каждый что-то пробормотал себе под нос. Одновременные пожелания Маша, конечно, не разобрала, да это и не важно. Главное, ей пожелали добра, пусть даже за банку тушенки.

– Ты правда меня не узнаешь? – Сережа набрался смелости и, выдохнув, спросил Машу.

– Что, прости? – удивилась девушка.

– У меня пропала память, – продолжил парень. – Помню только последние полтора года своей жизни. И все эти полтора года я живу здесь.

– Какое отношение к этому имею я? – продолжала удивляться Мария.

– Когда я увидел тебя впервые раз, через щель между досок в окне, твое лицо показалось мне очень знакомым. Будто родным или очень близким. Очень надеялся на то, что узнаешь меня.

– Прости, – тихо ответила Маша. – Я вижу тебя впервые.

Сережа сделал большой глоток чая и только потом почувствовал, насколько он еще горячий. Парень поперхнулся и закашлялся. По его спине кто-то громко похлопал широкой ладонью, и кашель прошел. Сергей обернулся и увидел здорового высокого мужчину, кудрявого и широкоплечего. Похож на молодого бычка. Это был Ренат, выживший, часто приходил на станцию Бякино, и в этот день был тут.

– Мозг – такое дело, братишка, – добрым бархатным голосом произнес Ренат. Я где-то читал, еще до эпидемии. Когда человек постоянно находится в беспокойном состоянии, то он включает режим самозащиты.

– Как это? – просил Сергей.

– Ты столько месяцев каждый день пытаешься вспомнить хоть что-то о себе. Вглядываешься в новые лица в надежде их узнать, либо они узнают тебя, и всё безрезультатно. Ты отчаялся, и мозг подсунул ложное воспоминание.

– Вот это да, – произнес Сережа и посмотрел на Машу. – Неужели действительно ложное?

– О, я в этом не бум-бум, – улыбнулась по-доброму девушка. – Видела в твоей комнатушке лежанку через приоткрытую дверь. Прости, очень любопытна. Можно полежать часик? Уж больно подремать охота после еды.

– Конечно, – грустно ответил Сережа.

– Не печалься, братишка, – Ренат положил тяжёлую ладонь на плечо парня. – Я много читал раньше, не то чтоб любил это дело, мама заставляла. Мозг – такая штука, ты можешь вспомнить свое прошлое, детство, школу, двор с соседскими мальчишками, но это может оказаться ложью. Мозг так спасает тебя.