– Дядь Мить, расскажи про челноков, – обратился Сережа к пожилому мужчине.

Молодой человек сидел на лавке за общим столом напротив седобородого деда и внимательно наблюдал, как тот черпает ложкой из железной миски жидкую рыбную похлебку.

– Зря ты отказался, сынок, ротаны они и в Африке ротаны, – чавкая, пробурчал дед. – Я их в пруду ловлю. Метров за пятьсот до следующей станции сворачиваешь в лесок, и вот он, пожалуйста, правда, зарос весь.

– Правильно делает, что не ест, – выкрикнул кто-то из выживших в зале ожидания. – Таких ротанов не бывает, у твоих морда с два кулака и глазища с двухрублевую монету.

– Не ловит их там никто, вот и вымахали, – крикнул в ответ дед, не поворачивая голову в сторону возражающего.

– Мертвечину они жрут, – настаивал незнакомец. – От нее и пухнут, не ешь, парень, деду уже все равно, ему давно прогулы ставят на кладбище, а тебе еще жить и жить. Сам видел, как зомбаки могут в воду заходить и с концами, не соображают же.

– Тьфу ты, весь аппетит испортил, – дядя Митя с силой бросил ложку в миску, аж брызги полетели в разные стороны.

Дед поднял с пола свой большой рюкзак и поставил на лавку.

– Давай я тебе тогда сало отрежу кусок, только немного, – дядя Митя улыбнулся парню беззубым ртом и подмигнул. – Только ты мне уж матрас, будь добр, выдели, а то с моей спиной нельзя на жестком полу спать.

– Барыга он и есть барыга, – кто-то снова выкрикнул из компании бродяг.

– Барыги в убежищах живут безвылазно, – не сдержался дед и повернулся в сторону голоса. – У одних покупают дешевле, другим продают дороже. А мы, милый человек, хоть и занимаемся по сути тем же самым, но груз от одной станции до другой на своем горбу тащим. Что бы вы делали без нас? Элементарно за спичками топали бы километров пятнадцать, и то не факт, что продадут. А про риски ты забыл? Нас же грохнуть могут в любой момент какие-нибудь отмороженные грабители с мозгами набекрень. Про зомби я уже и говорить не хочу.

Сережа сидел и слушал с открытым ртом.

– Ну так что? Будет мне матрас сегодня? – Дед отрезал кусок сала от средних размеров шмата.

– Найдем, дядя Мить, – весело ответил Сережа. – Только я бы и без сала выделил, возраст нужно уважать.

Дед смотрел на парня и никак не мог понять поначалу, шутит он или всерьез, но сало все равно протянул.

– Жуй давай, молодому организму само оно, – улыбнулся пожилой мужчина. – А то бледный какой-то. Ты на солнышко-то выходишь из своей берлоги?

Сережа взял кусок сала и отнес в свою комнату. Он почему-то не мог спокойно есть разные излишества и деликатесы на глазах у тех, кто не мог себе это позволить. Кусок в горло не лез, когда на него смотрели полуголодными глазами.

Чайник на печке закипел, и молодой человек предложил гостю кипятка. Тот с радостью принял предложение и протянул пустую железную кружку. Достал из кармана рюкзака чайный пакетик, завернутый в целлофан, и опустил в горячую воду два раза.

– Эх, гулять так гулять, – дед макнул третий раз пакетик, выжал его и аккуратно убрал обратно в рюкзак.

– Много вас? – спросил вдруг Сережа.

– Челноков-то? Да шут его знает, – ответил дед и подул на горячий «чай». – Мы же на дядю не работаем. Сами по себе: кто одиночкой бегает, кто в компании по два-три человека.

– А если на какой-нибудь станции, к примеру, какому-нибудь смотрителю нужен определенный товар, – Сережа прищурил глаз. – Вы берете заказ?

– О нет, на это есть специальные люди, – ответил дядя Митя и отхлебнул из кружки. – Представляешь, эти дурни называют себя ветеранами. А мы носим только то, что сами хотим, везде свои договоренности и потребности. Каждому свое.