– Сережа, – спокойным голосом ответил Борис Валентинович. – Я тебе миллион раз говорил, и выжившие бродяги подтверждали мои слова. Все до одного. После зомби-апокалипсиса люди озверели. Человек человеку теперь волк. Такого, как на нашей станции, нет больше нигде. Да ты и сам видел, что творится в других убежищах. Без оплаты тебя вышвырнут ночевать с зомбаками. А если их нет, так сами же и приведут для устрашения. Вспомни еще Свиноголового бандита или покойного Михалыча, загонявшего людей по сути в рабство. А ведь прошло-то времени всего ничего. Я где-то читал, в каком-то журнале, что личность человека формируется до пяти лет и больше не меняется с годами. Получается, что, если этому верить, то люди были такими всегда. Просто держали себя в руках, скрывали свою истинную сущность. У всех сорвало крышу, когда осознали, что закон больше не имеет силу. Мы с тобой не такие? Нет… Это не вопрос… Мы же с тобой не такие, брат! Поэтому я здесь! Девочку запросто могут выгнать. Есть ли нам какое до нее дело? Думаю, есть. Потому как, если не будет, то мы ничем не отличаемся от Свиноголового.

Маша заплакала, и все обернулись в ее сторону.

– Ничего, всё нормально, – шмыгнула носом девушка. – Я просто вспомнила Ю.

Борис Валентинович вновь повернулся к карте и, освещая огоньком бензиновой зажигалки, принялся разглядывать округу.

– Хмм… А вот и она, – обрадовался мужчина. – Деревня Миловка. Остановку помнишь? Между Бякино и Ерелино. Вот после нее через километр примерно наш покойничек и вышел из леса.

– Получается, он почти четыре километра по железной дороге прошел? С раненой ногой? – удивился Сергей.

– Угу, и притом папаша не знал, куда идет, – добавил Борис. – Просто доверился собаке. Яся почти довела хозяина. Другое дело, смогли бы мы ему помочь? Потерял много крови, замерз, обессиленный от голода и долгой ходьбы. Псина только ближе к утру о хозяине вспомнила. Ты бы впустил раненого незнакомца в убежище?

Серёжа промолчал, решив не забивать себе голову проблемами, которых на данный момент нет.

– Вот то-то и оно, – не стал дожидаться ответа наставник. – Можно не отвечать. Когда я впервые увидел тело, мне показалось, мужчина умер не этой ночью, а раньше. Уж больно оно какое-то промерзшее, что ли. Я могу ошибаться. Так что, скорей всего, Яся не спешила звать на помощь вполне по понятным причинам.

Собака гавкнула на весь зал.

– Да-да, про тебя говорим, – рассмеялся Борис Валентинович. – Свою кличку услышала.

– Значит, вы всё уже решили? – строгим голосом спросил Сергей. – Идете за девочкой?

– Не могу… Я просто не могу, – ответил Борис.

– Опять это чувство, про которое вы рассказывали раньше? – тихо спросил Серёжа.

– Думаю, да, – улыбнулся наставник. – Ты начинаешь меня понимать. Оно снова манит меня. Снегопад стихает, возможно, завтра и выдвинусь.

– Я не могу оставить жену одну, – оправдался Серёжа.

– Ничего страшного. Я буду не один, – Борис присел на корточки и позвал собаку похлопыванием ладонью по коленке. – Со мной будет Яся. Девочка доверится мне, только увидев собаку.

В динамике раздалось негромкое потрескивание. Вчера Борис Валентинович вбил молотком небольшой ржавый гвоздь в доску, закрывающую окно, и прикрепил на него радиоточку. Мужчина встал с кресла и покрутил ручку громкости. Заиграла легкая классическая музыка, но через несколько минут прекратилась.

– Тррр, крх… – послышалось вновь в громкоговорителе. – Значит так, это снова я, Сидорович. Поздравляю всех с окончанием этого чёртового снегопада. Небо прояснилось, и, скорей всего, начнутся похолодания. Скоро пришлю гонца ко всем смотрителям станций. Вы уж там встретьте его как полагается. И да, если этот проходимец опять начнет клянчить ресурсы якобы за ноги, скажите, что я ему их сломаю, когда вернется. Не переживайте, челноку заплачено сполна. Хотя… Как знаете.