После оплаты обучения младшего брата у меня не было особого выбора.

Старые переводчики тоже нужно было прикреплять к зубам – или губам. Второй вариант мне не нравился, поэтому я попросил друга закрепить переводчик размером с четверть мизинца у меня на нижних зубах. Наушник был слишком велик, чтобы установить в барабанную перепонку, поэтому приходилось носить его как серьгу.

Я возился с устройством, болтавшимся у меня в ухе, когда услышал голос, и резко повернул голову.

– «Он распространяет над ним свет Свой и покрывает дно моря», – произнес мужчина европейского вида.

К счастью, он говорил на одном из десяти языков, которые поддерживает мой переводчик. Мама просила не волноваться и уверяла, что переводчик будет работать. Тот факт, что разговор с Прией Кумари был прекрасно переведен, обнадеживал, но столкновение с таким количеством иностранных языков заставляло меня нервничать.

Должно быть, фраза была написана на латыни.

– Это из Библии? – предположил я.

Я помнил только несколько фраз, которые выучил, когда ходил с другом в церковь, чтобы перекусить. Возлюби ближнего своего. Брось камень. Что-то в этом роде.

Неужто речь о том, что свет Божий распространяется даже до морских глубин? Разве это не убьет их обитателей?

– Из Книги Иова. Его любовь освещает даже самые темные глубины океана.

Вот бы хоть частичка этой великой любви была дарована мне… Нет, если следовать толкованию, эта любовь излилась и на меня, поэтому я здесь.

Подавив скепсис и отвращение к религии, я первым протянул руку незнакомцу:

– Меня зовут Пак Мухён. Я дантист.

Тот крепко пожал мне руку:

– Майкл Лоакер, главный инженер по глубоководным операциям. Вы направляетесь в стоматологическую клинику?

– Да. Хочу посмотреть место, где буду работать.

В следующую секунду я потерял дар речи, потому что лифт, в котором мы находились, погрузился прямо в море. Меня заворожил вид, открывшийся из прозрачной кабины. Взяв себя в руки, я оглянулся на Майкла. Тот, видимо, понял мою реакцию:

– Удивительно, не правда ли? Большинство людей, которые оказываются здесь впервые, реагируют так же.

– Прошу прощения, – сказал я дрожащим от благоговения голосом.

Я почти никогда не бывал в аквариуме, и это зрелище для меня в новинку.

По мере того как прозрачный лифт опускался вниз, у меня перед глазами расстилалось бесконечное полотно сапфирово-синих вод, оживленное мерцанием рыб.

Неужели это акула?

Несколько человек, ехавших со мной в лифте, усмехнулись, видя, как я зачарованно уставился на море.

– Вы устанете от этого уже через три месяца, – с улыбкой сказал Майкл. – Увидимся позже в стоматологической клинике.

Не успел я опомниться, как мы приехали на Вторую подводную базу и дверь лифта открылась. Майкл вышел. Большинство людей последовало за ним, и я остался в лифте один. Серебряная наклейка на стене лифта у базы указывала глубину, на которой она находится: минус двести метров.

По пути ко Второй подводной базе я был настолько очарован множеством рыб и лазурным морем, что потерял счет времени. Однако когда мы спустились ниже, смотреть стало не на что. Поначалу я наслаждался созерцанием подводного мира, но по мере снижения мой энтузиазм угасал.

За стеклом стало совершенно темно. Ничего не видно. Только густая чернота. Чтобы пассажиры не пугались внезапной темноты, на стенах лифта были размещены светящиеся голографические наклейки. На наклейках было написано, что на этой глубине обитают такие существа, как гигантские кальмары, поэтому я старательно не смотрел наружу. Я не боялся морских обитателей, но из-за темноты и одиночества чувствовал, что у меня вот-вот появится страх перед морскими глубинами.