Замечаю, как Стас взглянул на меня и проследил за взглядом, оторвавшись от не поддающегося черного пододеяльника.

— Ты тоже. - Сказал так, будто это что-то для него осовершенно обычное.

Отворачиваюсь к окну, решая лучше рассматривать улицу. И теперь смотрю на тихие дома, тихий город вдали и не верю, что в этом мире кто-то кроме нас двоих еще может не спать. Надеюсь, они там счастливы, и нигде точно не существует другой версии меня, встречающей рассвет за рассветом в без-СМС-ном одиночестве. А Стас? С ним хорошо… с ним будто правильно и все можно.

Но это всего-лишь обман. Уловка, о которой и сам не знает.

Спустя пару моих раздумий, подходит сзади, тут же обнимая за талию. И пока это не переросло во что-то большее, я шепчу:

— Каково это быть сейчас с девочкой, которую помнишь подростком?

Друг моего старшего брата ни на секунду не теряется, хотя мне этого бы очень хотелось. Легонько целует мой сырой затылок и тихо размеренно говорит:

— Потрясающе. С этой девочкой наконец разрешено по закону спать. - И я начинаю шипеть, но он всё продолжает. - Она перестала докучать, перестала таскаться за мной повсюду, успела поиметь какого-то придурка, но не найти мозги. Даже сама научилась делать минет, хотя я не уверен, что хочу знать, откуда у нее такой навык….

Я ударяю ему в живот локтем, но тут же сдаюсь, когда он поднимает мои взятые в плен руки, так же стягивая с меня едва держащийся пояс халата, и начинает крутить свои треклятые узлы, как тогда в клубе. Зная, чем кончится, соглашаюсь его дослушать:

— А еще она стала намного острее на язык, меня это заводит. И хоть и была красавицей, но уже несколько лет от неё глаз не отвести…

Перестаю дышать, прячась от него. Он вдруг целует шею, дополнив:

— Но тебе, Алика, об этом знать не стоит. Так что пойдем спать, моя несносная ведьма.

— Дурак!

— Ну, если тебе хочется всю ночь быть привязанной к оконной ручке, то не смею перечить.

Он и правда нагибает мою поясницу, напоминая мне, что в общем-то сам так и не дал себе кончить.

— Поняла! - Упирается членом между ягодиц, вдавливая меня к подоконнику. - Ай, мамочки… поняла!

Хотя, может, и не стоило так кричать. Отстраняется, опускает полы задранного им же халата и тихонько целует в висок:

— Засыпай со мной, Аль, прошу тебя.

Я не хочу сейчас искать в его словах, жизни, квартире, планете что-то другое.

Моя булочка уползает на диван, я неуверенно ложусь рядом, но тут же оказываюсь притянута на его предплечье. Стас обнимает меня обеими, правую ладонь усмирив лишь на моей совершенно нагой груди. Левая же останавливается на животе, и мне не хочется перечить… только… подняться чуть выше, чтобы изгиб моих ягодиц идеально совпадал с его пахом. И да, это тоже точно не тянет на простой секс на один раз.

Наверное, я ошиблась, заставляя его реагировать на себя. Но как только закрываю глаза, проваливаясь в сны, вижу там лишь его пируэты, мою последнюю так и не проявленную фотопленку, травму и нашу общую боль, которую он не захотел ни с кем разделить, потому что от того, что я забыла что-то давным-давно, не меняется основное - он был моей жизнью. И, к сожалению, даже не её частью…

Но ключевое здесь именно "Был".

12. 12 островок. Волны

Цветочек Аленький.

Просыпаюсь ночью от поцелуя и даже не сразу понимаю, как могла здесь оказаться. Осознание приходит быстро и тянет меня ухватить его руку и протянуть к себе, лишь бы он опять оказался рядом.

— Ты куда-то собрался?

— Ходил пить. - И правда замирает на мне. - не хотел тебя разбудить.

— И поцеловал?

Улыбнулся.

— Не смог не поцеловать.

Вцепляюсь в его плечи, притягивая к своему лицу. Касаюсь губ поцелуями, пока Стас без слов, вопросов, упреков, шуток распахивает на мне халат и следом стаскивает с себя боксеры. Разводит мне ноги, обжигая своим напором. Я немного веду бедрами, умоляя его быстрее начать. Но опять решает немного иначе, проводя членом по источающей плоти. От этих его движений хочется сжать его крепче и выгнуться ему навстречу, чтобы он наконец оказался внутри, но он не торопится, мучая своим совершенством. Сладость заставляет стонать, открывая рот, не справляясь с дыханием.