– Анна! Анна! Да ты спишь, как будто?.. Или грезишь наяву? – я с трудом очнулась и обнаружила, что Марго трясет меня за плечо, и выражение лица имеет крайне озабоченное.

– Что такое? – осведомилась я, стараясь побыстрее вернуться в реальность.

– И ты еще спрашиваешь! – возмутилась собеседница с громким фырканьем, – Сэр Роберт хотел представить тебя Властителю, звал спуститься, а ты только смотрела на всех нас пустыми глазами, тихонько напевала что-то, да покачивалась из стороны в сторону, словно баюкаешь дитя. Анна, с тобой все в порядке?

Я пожала плечами.

– В общем, да. Я просто задумалась. Ты никогда не пыталась представить…

Вот так всегда. Только меня потянуло на публичную философию, как передо мной возник не то, чтобы разгневанный, но изрядно недоумевающий Робби.

– Ты не слышала, как я звал тебя, госпожа? – полюбопытствовал он, – Тебя хочет видеть государь.

– Что, прямо сейчас? – я почему-то вдруг занервничала.

– Сейчас, – он уже готов был рассердиться, – И поторопись. Властитель не должен ждать ни минуты.

– Ладно, – согласилась я, – Проводи меня.

Марго смотрела мне вслед с восхищением. Еще бы, мне же удалось нацепить на лицо такую маску, будто я каждый день почем зря общаюсь с королями. Все свои тревоги я решила оставить при себе.

* * *

Честно говоря, я все-таки волновалась перед приватной встречей со столь великой личностью. Уж насколько там легенды соответствовали действительности, я не знала, но не бывает же дыма вовсе без огня! Однако первое впечатление едва меня не разочаровало. Навстречу моей скромной персоне с кресла тяжело приподнялась высокая худощавая фигура, неестественно прямая и от этого кажущаяся какой-то беззащитной.

«Прямо Андрей Боголюбский, привет из Владимиро-Суздальской Руси. Травма позвоночника, а для несведущих в медицине врагов – обостренная гордость и полное отсутствие вежества», – подумала я, автоматически отвешивая ему глубокий поклон.

Его лицо – случайно или намеренно – пряталось в полумраке. Я почему-то подумала, что он предоставляет каждому видеть его таким, каким тот желал. Воображение, а не зрение рисовало облик правителя – по-своему мудрый, но уж очень нестандартный ход.

– Мне сказали, что ты отличаешься от других женщин, чужестранка, – голос у него был под стать правителю, звучный и приятного низкого тембра, – Теперь я и сам вижу, что это так.

Мне захотелось срочно осмотреть платье и как можно скорее выяснить, чем это я отличаюсь от здешнего женского населения. Наблюдая за моими мучениями, правитель неожиданно рассмеялся, по-мальчишески и совершенно не торжественно.

– Не одеждой, конечно, – избавил он меня от страданий, – скорее выражением лица. Да и глазами… словом, теми приметами, что не может переменить одежда.

Внезапно его тон переменился и сделался властным и величественным: как и полагалось истинно крупной исторической фигуре.

– Какая дорога привела тебя в мое королевство? – судя по тону вопроса, отвечать следовало со всевозможной честностью.

– Длинная, государь, – честно ответила я.

Дело в том, что я заранее решила использовать безотказную отмазку, часто практикуемую героями старинных саг.

– Весть о твоих подвигах разнеслась по всему свету, – начала я издалека и на всякий случай с мелкой лести.

Властитель на это лишь кивнул, как бы подтверждая очевидное: скромность, видимо, не входила в число его личных комплексов. Оно и понятно – скромный государь недолго продержался бы у кормила власти. Тут уж либо одно, либо другое…

Я выждала с минуту, вежливо наклонив голову, и не дождавшись комментариев, вдохновенно продолжала: