Он граф Клифтон, черт побери, и этого достаточно.

Пока они ждали, когда мистер Эллисон найдет карту, снизу доносились голоса слуг, которые спорили.

По крайней мере Клифтон полагал, что разногласие внизу возникло между слугами, поскольку никогда не слышал, чтобы леди так повышала голос, почти переплюнув тираду Эллисона о состоянии его бумаг.

– Чертова девчонка! Шкуру с нее спущу, если она снова к ним притронется. – Эллисон подошел к двери и рывком распахнул ее. – Иметь дело с женщинами и джентльменами – это погибель, – объявил он и крикнул в открытую дверь: – Люси! Иди сюда. Сейчас же!

За этим последовал громкий удар трости.

Эллисон повернулся к гостям и, моргая, как сова, недоуменно посмотрел на них сквозь очки. Потом, словно осознав наконец их присутствие, довольно любезно заговорил:

– Собрались в Португалию?

– Да, сэр, – ответил Клифтон. Не в море, как большинство Греев до него, даже не командовать войсками, как некоторые из его более отчаянных предков. Нет, он решил нарушить благородную семейную традицию доблестной (а значит, явной и открытой) службы королю и Англии, и отважился стать шпионом.

Он представил себе, как на кладбище Клифтон-Хауса покойники в гробах переворачиваются от столь плебейского выбора. Грей рыскает, словно простолюдин? Нечист на руку? Это невыносимо!

И все же он здесь, сам не понимая, почему так далеко зашел. И что его ждет впереди…

В неожиданно воцарившейся тишине Клифтон поднял глаза и увидел, что Эллисон внимательно смотрит на него.

Клифтон чуть шевельнулся, гордо расправил плечи и выпрямился во весь рост.

На стоявшего перед ним мужчину это не произвело впечатления.

– Пимм, должно быть, спятил, – проворчал Эллисон. – Но кто я такой, чтобы спорить с ним? – Он снова принялся рыться в картах, бормоча что-то себе под нос.

Клифтон поежился. Это был Джордж Эллисон. Тот самый Джордж Эллисон. Человек, слывший величайшим английским агентом прошлого века, пока его не ранили в ногу в Париже. Человек сомнительного происхождения и еще более сомнительной чести, но тем не менее в определенных кругах его ценили как самого блестящего руководителя тайной разведки.

И теперь он служил своей стране, готовя надежных агентов. Клифтон знал, что без заключительного одобрения Эллисона ему и Малкому не позволят уйти с британской земли.

– Уверяю вас, сэр, у нас есть воля и решимость, – сказал Малком.

Эллисон перестал мерить шагами комнату, повернулся и, прищурившись, пристально посмотрел на Малкома.

– У вас?

– Разумеется.

– Случалось ли вам совершить убийство?

– Разумеется, нет, – покачал головой Малком.

Эллисон поглядел на обоих, и от его взгляда у графа по спине побежали мурашки.

– А можете?

Клифтон не нашелся что ответить на этот вопрос.

Эллисон снова начал мерить шагами кабинет.

– Бегать с берега на берег – детская забава. Моя дочь Марианна много раз это делала. Вы отправляетесь в Португалию, олухи, а не в Гастингс. Тоже мне решимость! – Эллисон бросил взгляд на дверь. – Где эта девчонка, черт побери? Люси! – крикнул он.

Дверь открылась, и вошла молодая леди. И хотя граф Клифтон, судя по зычным приказам мистера Эллисона, ждал появления судомойки или экономки, вошедшей в кабинет девушки он не ждал, так же как и сам Джордж Эллисон.

Ее роскошные, черные как смоль волосы были подняты к макушке, шпильки едва сдерживали их. Цвет ее волос наводил на мысль о роскошных куртизанках, итальянской живописи и экзотических гаремах.

Но иллюзия быстро развеялась. На мисс с сияющей короной волос было простое муслиновое платье, на плечи она накинула полинявшую фуфайку с заплатами. Из-под не слишком опрятного подола выглядывали поношенные башмаки, а на руках – митенки, поскольку в остальной части дома было довольно холодно. Картину довершали пятна сажи на носу и подбородке.