Льюк Уилсби, похоже, не слышал, о чем его просят. Держа в руке стакан, он внимательно разглядывал большой, написанный маслом портрет. Художник, предпочитавший работать в стиле модерн, изобразил совсем юную Валери в белом атласном платье под бордовой бархатной накидкой и с сияющей на голове короной, казавшейся слишком тяжелой для хрупкой девушки.

Язык присох, хотел сказать Шелдон, но сдержался и объяснил:

– Портрет написан в том году, когда Валери стала королевой бала.

Льюк потряс головой, словно возвращаясь из забытья.

– Ни разу не был. Там еще танцуют и представляют дебютанток?

– Что-то вроде ярмарки невест, – согласился Шелдон.

– Красивый портрет.

Шелдон взглянул на картину. Интересно, что в этой мазне нашел Льюк? Шелдону портрет никогда особенно не нравился, хотя он и задумывался о причинах столь странной неприязни. Может быть, дело в манере исполнения? Ему было по душе более реалистичное искусство. Или проблема в чересчур нарядном платье, делающем Валери похожей на ребенка, напялившего материнский костюм? Хотя, вероятнее всего, объяснение другое: портрет был написан до знакомства Шелдона с Валери, в то время, когда они жили в разных мирах, слишком далеких друг от друга.

Как бы там ни было, теперь картина – всего лишь часть истории. Шелдон почти не замечал ее, как не замечают ставших привычными предметов интерьера. Шелдон повернулся спиной к портрету и наклонился к камину, с удовольствием ощущая исходящее от него тепло.

– Так что на фабрике? Меня же не было целую неделю.

Льюк отпил виски и поудобнее устроился в кресле.

– Есть кое-что, о чем тебе следует знать. Во-первых, я заполучил каталог «Бриггз Бразерс» с моделями следующего года.

Шелдон удивленно вскинул брови. Конкурентам чаще приходится довольствоваться неясными слухами, отдельными деталями, так что получить полную информацию о планах соперника, пусть и за несколько дней до формальной презентации, – это настоящий успех.

– Как это тебе удалось?

Льюк поднял кейс, стоявший у кресла, и достал из него толстый буклет.

– Не хотел бы распространяться о моих источниках, – с гордостью ответил он.

Наверное, какая-нибудь женщина из «Бриггз Бразерс», предположил Шелдон. Способности Льюка не стоило недооценивать, хотя трудно представить в роли обольстителя немолодого мужчину с калькулятором и вечно протекающей ручкой в кармане пиджака.

– Детали меня не интересуют, – сухо заметил Шелдон.

– У них есть пара интересных новинок, на которые тебе стоит взглянуть. Я отметил страницы.

Шелдон полистал буклет, задержавшись на моделях, привлекших внимание Льюка.

– Похоже на то, что сейчас делаем мы.

– Вот и я о том же подумал. Немного подновили наши прошлогодние модели. Но я решил, что тебе следует знать их намерения, прежде чем вещи появятся на рынке.

– Сомневаюсь, что им удастся соблазнить наших клиентов повторением того, что «Нидлз энд Пинз» выпускали годом ранее. Но ты прав, информация действительно ценная. Пожалуй, ты можешь рассчитывать на прибавку, Льюк.

– Спасибо, сэр. Уже рассчитываю.

Шелдон продолжал листать страницы.

– Ты сказал «во-первых». Есть и «во-вторых»? Что?

– Нам пришлось временно отстранить от работы пару техников. Похоже, они открыли собственный бизнес на стороне. Профсоюз не очень доволен и собирается оспаривать наше решение. Ну и сами ребята, конечно, кипят от злости, что их поймали.

Из холла донесся женский голос, и Шелдон посмотрел в сторону приоткрытой двери.

– Я вызову их всех завтра утром, и мы постараемся решить проблему.

В следующий момент в комнату вошла Камилла Керквуд.

– Шелдон, дорогой! – воскликнула она. – Я так рада, что могу поговорить с тобой, пока Валери не спустилась. Хочу извиниться за то, что выбрала не самое лучшее время для визита. Ты только вернулся домой... – Заметив поднявшегося с кресла Льюка, Камилла покачала головой. – Прошу прощения, я не знала...