– Конечно, Ахмед-бей! Я как раз хотел просить об этом!

Фотовспышка бликом метнулась по камням. Аппарат прожужжал, выплюнув из своего чрева квадратный клочок бумаги. Охранник, по совместительству, видимо, выполнявший еще и функции фотографа, протянул снимок своему боссу, после чего так же бесшумно отступил на свое прежнее место. Ахмед Эль-Айли взял фотографию и помахал ею в воздухе, словно просушивая. Затем поднес к глазам. Со снимка, постепенно становясь все отчетливее, на него смотрел он сам, гордо задравший свою бородку, и успевший скорчить свирепо-надменную физиономию боевик. Милое, почти семейное фото. Оставшись довольным тем, как он вышел, палестинец торжественно протянул обещанную фотографию кавказцу. Тот благоговейно принял ее, а Ахмед уже привычно распоряжался:

– За работу, братья! Нас ждут великие дела! Да поможет нам Всевышний! Хаким, проводи меня до машины. Остальные – за дело, и поживее!

Бритоголовый сириец послушно склонил голову и легко запрыгал по сходням в сторону рубки. Бережно пряча фото в карман, Ибрагим бросился вверх по ступенькам. И только охранники не двинулись со своих мест, дожидаясь, пока их босс не начнет движения. А он не торопился. Проводив взглядом выбирающегося из бухты чеченского боевика, Ахмед спросил у Хакима, который уже собирался его провожать:

– А его почему не берешь с собой? – и кивнул в сторону успевшего уже скрыться Ибрагима.

Ассади плутовато прищурил глаз, «украшенный» шрамом:

– Он нужнее мне на суше…

– А, это тоже часть твоего плана? – ворчливо заметил старик.

– Нашего плана, уважаемый, – уточнил Ассади, все так же хитро улыбаясь.

Палестинец сурово сдвинул седые брови.

– Смотри, Хаким. Я никому не доверяю так, как тебе. Постарайся меня не разочаровать. Сделайте все тихо и быстро, как мы задумали. Привезите бомбу и запутайте следы. Об остальном позабочусь я. В том числе и о награде.

Ассади рассмеялся:

– Мы разве за деньги работаем, Ахмед-бей? Что ты такое говоришь! – Он сделал лукавую мину. – Но… об этом очень приятно слышать!

– И еще приятнее будет получить деньги, – заверил его палестинец. – Да, кстати. Есть еще одно пожелание.

– Все, что прикажешь, высокочтимый.

– Постарайтесь не утопить мою красавицу-лодку. Только важность этого дела заставила меня отдать ее в чьи-то другие руки. Учти, за нее спрошу с каждого лично!

Хаким успокаивающе закивал:

– Вернем в целости и сохранности. Тем более капитан-то – прежний, опытный.

Ахмед Эль-Айли еще раз обернулся к своей субмарине и с сожалением вздохнул:

– А вот мне придется уехать в Дамаск.

Хаким сразу посерьезнел.

– Надеюсь, у тебя достаточно охраны и надежных людей? А то еврейские спецслужбы в последнее время что-то больно удачно работают. Советую еще раз присмотреться к своему окружению.

Седой палестинец надменно хмыкнул:

– Это мое дело – раздавать советы, Хаким. Ладно, хватит слов. Я жду от вас известий о благополучном исходе.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Ахмед-бей довольно проворно стал подниматься по каменным ступенькам. Охрана без лишних распоряжений уже страховала его, держась на почтительном расстоянии. Выйдя из бухты, они направились прямиком к подкатившим черным джипам с тонированными стеклами, и через пару секунд небольшая колонна автомобилей уже пылила по пустынному побережью.

Египет, Суэц

Стук в двери номера едва был слышен сквозь шум работающего телевизора. Услышав его, Ибрагим с трудом оторвал тяжелую голову от подушки и попытался нащупать дистанционный пульт. Его нигде не было. Телевизор продолжал орать, а в двери снова постучали. Негромко выругавшись, аварец рывком сел на кровати. Под руку попалась распечатанная бутылка. Одним глотком опрокинув в себя остатки ее содержимого, он отшвырнул ее в сторону и рявкнул: