В лицо ударил сильный, свежий ветер и стало темно. Просто – темно. Никакого месяца над ними не было – над головой стояли, которые в следующую секунду разразились ливнем.

Амадей стоял на одном колене, прижимая к раненному плечу ладонь. Факел в руки принца зашипев, погас. Но мир вновь вернулся. Несовершенный, полный ветра, волчьего воя, грязи и бог ещё знает, чего – но обычный, предсказуемый и родной – их мир!

Послышались звуки ругательств – кто-то из людей просыпался. Оставалось только надеяться, что ночное происшествие и встреча с Тенями никак не повлияет на них дальше, ночное происшествие не оставит следов.

– Леди Чарис, – тихим, но уверенным голосом приказал Амадей, – возвращайтесь в свой шатёр. Я нанесу вам визит позже.

Вильма очнулась от ощущения чье-то присутствия рядом – принц сидел рядом со спящей девушкой и, как любовник из баллады, не сводил с неё глаз. Смущённая, она натянула волью шкуру до самого подбородка.

– Ваше высочество?.. Я, кажется, проспала? Простите.

– Спящая красавица – прекрасное зрелище. Не смущайтесь, прошу вас, для смущения нет причин. Напротив, я пришёл поблагодарить за вашу чудесную ворожбу, спасшую всем вчера жизнь.

– Откровенно говоря, благодарить не за что. Во-первых, я спасала в первую очередь себя. А, во-вторых, мне и самой не понятно, что я сделала и как. Всё будто само собой получилось. Надеюсь, повторять это не придётся, потому что не уверена, что смогу.

Принц Амадей скрестил руки на груди, либо его скорбно вытянулось: Впрочем, стоило ему обратиться к Вильме, как голос и взгляд потеплели:

– Совсем недавно вы интересовались, что привело меня в эти края и неслучайна ли наша с вами встреча? Тогда я не решился сказать всю правду, но сегодня ночью имел несчастья убедиться, что худшие мои подозрения оправдались.

– Вы про это не-пойми-что? Да, уж! Никогда не думала, что можно так бояться то, что, по сути, даже описать трудно.

– Тени. Это всего лишь тени, леди Чарис.

– Они ужасны.

– Да, – согласился принц, – но как раз сами тени не так сильно пугают меня, как тот, кто их породил.

– Не могу похвастаться тем, что хорошо понимаю вас, ваше высочество.

– Прошу, – протестующе вскинул руку принц. – Давайте обойдёмся сейчас без титулов? Столица, дворцы, придворная свита – всё так далеко, к чему эти огрызки этикета? Возвращаясь к теням, скажу – их всегда порождают люди, как в прямом, так и аллегорическом смысле.

– Ну, это, честно говоря, не так. Предметы тоже вполне себе способны эти тени порождать. Так что вы хотели мне сказать?

– Только то, что тени не приходят, если их не позвать. Их вызвать способен только маг.

Вильма нахмурившись, недовольно взглянула на собеседника:

– Вы сейчас говорите о моём отце?

На этот раз улыбка принца была многозначительной и грустной:

– Знай ваш отец о нашей встрече и дружеских беседах, остался бы недоволен.

– Это абсурд. Какой отец будет недовольным дружбой дочери с единственным наследником короны? «Это великая честь для нас», не так ли, милорд?

– Милорд? – удивлённо вскинул бровь принц.

– Вы же сами просили избегать дворцовых титулов?

– Да, конечно, просто… просто непривычно.

– Режет слух?

– Не слишком. А что касаемо нашей дружбы – ваш отец определённо не будет рад никакому союзу между мной и вами. Он – правая рука короля.

– Вашего отца?

– Да. А мой король-отец не просто не любит меня – он видит во мне врага.

– Разве такое может быть? – недоверчиво спросила Вильма. – Думаю, вы ошибаетесь. Не существует родителей, ненавидящих своих детей, чтобы там дети по этому поводу не думали.

– Мой отец существует. И он меня ненавидит.