– Нет, – возразил он. – Чтобы потом мне и это поставили в упрек? Деву остановила сноходка, а ее позвал я… Тогда мысль выглядела отличной. Оракулу известно слабое место Девы, собственно, и без этого ее слов достаточно. Однако Софья девочка неглупая и быстро нашла свою выгоду.

– Она что-то сказала Эмьюз? – На лбу выступил пот.

– Увы, – подтвердил Сириус. – Теперь, помимо всего прочего, Тени предстоит избавить сноходку от ее дара. А я и так могу назвать того, кто способен на подобное. Выбор невелик. Цену мы оба знаем. Приняв обещания четыре раза, на пятый он потребует действий. Страхи Девы обоснованы. Давай, злись.

– Не получается, – вздохнул Джулиус. – Ты сам говорил, что паниковать и дергаться поздно, когда Оракул сделала ход. Нам придется существовать в новых обстоятельствах. Эх, была бы Софья такая хорошая, как ты твердишь, вещала бы про мир во всем мире. Может, что из этого и вышло бы.

Приятель отозвался нервным смехом.

– Как маленький, – отдышавшись, признался он. – Она же не волшебница, в коне концов! Ты хоть представляешь, сколько крови должно пролиться, чтобы для выживших настало безоговорочное согласие? Чтобы перевелись непримиримые, чтобы все, кому есть что делить, разобрались между собой, и вечные конфликты сошли на нет. Люди всегда найдут причину сцепиться насмерть.

– Нельзя помечтать? – расстроился Джулс.

– Мечтай, кто мешает? Только не позволяй фантазиям заслонять реальность.

Диалог споткнулся. Вести глубокомысленные беседы, не видя оппонента, не особенно интересно.

– Если позволишь, я поговорю с Девой один на один, – после паузы произнес Коллоу.

– Дело твое, – согласился Сириус. – Если бы я мог сделать это сам, но увы…

Джулс с минуту молча сидел, уставившись прямо перед собой. Затем он поднялся и приблизился к шершавой стене. «Это хорошо, что раздражение угасло», – думал Коллоу. – «Эмоции только помешали бы».

– Явись, – приложив ладонь к камню, приказал он.

Стена легонько задрожала, словно предупреждая о приближении Девы. Громадное лицо проступало медленнее обычного. Оно несло отпечаток глубокой печали и тревоги.

– Здравствуй, Бессмертный, – прошептала Дева. – Ты узнал, что я нарушила обязательство и собираешься отказаться от своей части сделки? Но прежде, умоляю, выслушай объяснения… или хотя бы извинения.

– Хорошо.

Ловко изображенная суровость запросто маскировала недоумение. На самом деле Джулс совершенно не помнил, в чем именно заключалась ее часть договора. Во-первых, все произошло слишком давно. Во-вторых, мальчишкой ему не приходило в голову требовать чего-то от волшебного существа. А, в-третьих, от разрыва связей с Девой Орден и он сам теряли гораздо больше, чем получали.

– Да, я осознанно напала на человека. Признаю. – Дева опустила взгляд. – Но только от страха. Испуг ослепил меня. Ты знаешь, кого я боюсь потерять. А ему кажется, что эта девочка исполнит его просьбу… из милосердия.

– В убийстве не так много милосердия, как ты думаешь.

Неприятные воспоминания нахлынули разом. Коллоу подозревал, что Каменная Дева делает их более мучительными нарочно. Как из темных вод к самой поверхности поднимались образы тех, чью жизнь Джулс оборвал по долгу службы. Он сам не привык считать это убийством, только работой. Редкие предатели; старшие Древние, уставшие жить; Танцоры, сломавшиеся после первой сотни; Леди Наоко, – все они немым строем заполонили сознание.

– Ты напала на очень дорого мне человека, – превозмогая болезненные мысли, продолжил Коллоу. – Зыбкие страхи не дают права поступать так. Поклянись не причинять ей зла впредь.

– Клянусь, хоть в этом уже нет необходимости