– Его вообще маскировать не надо, только конкордианский флаг на башне разложить. Издалека, на радарах, ПТ-50 все равно будет похож на клонский десантный танк «Фраздан». А вблизи клоны увидят свой флаг и поймут, что ПТ-50 – трофейный.

– Горячий ты, Константин, как батарея… И в кого только такой? Уж точно не в отца, – задумчиво, словно бы самому себе, заметил Святцев. – А с водителями что? Если проверка на дорогах? Военная жандармерия?

– У меня есть пара бойцов, которые на фарси говорят. Но хорошо бы еще упросить Улянича дать нам Витю… Капитана Виктора Сечина, я хочу сказать. Тот вообще говорит как бог, он в Конкордии десять лет прожил, с родителями. Они у него врачи-эпидемологи.

– Вот на Сечина ты рот-то не разевай! Сечин мне тут нужен, живой и здоровый… Башковитый он парень, этот Витька. Рисковать им нельзя.

– Ну, значит, без Сечина управимся. – Капитан сам не заметил, как упрямо набычился.

– А вот еще вопрос тебе, Растов-младший… – Святцев выдержал железобетонную паузу и лишь затем продолжил: – Что, если донесение Оберучева – фальшивка? И вас там, на фабрике, уже пехлеваны с тесаками поджидают?

– Значит, погибнем смертью храбрых, товарищ полковник.

Этот ответ не понравился Святцеву больше остальных.

Он нахмурил брови, загнул недовольной скобой губы – будто пил не ароматный местный кофе, а вонючую микстуру против глистов.

– Не в ту степь тебя несет, капитан… Ой не в ту!

Растов почувствовал: убедить скептически настроенного комдива ему не удалось.

Как видно, Святцеву явственно представилось, каким взглядом наградит его Растов-старший, когда узнает, что его Костя пал смертью храбрых в каком-то абсурдном бою на никому не нужной шелковой фабрике…

Вдруг на алюминиевом столике перед радистом ожил громоздкий аппарат шифросвязи. Разразившись дробным цоканьем, машина выдала небесно-голубой бланк со свежераспечатанной телеграммой.

– Товарищ полковник, – радист обернулся к Святцеву, – вам тут «воздух», совсекретно…

Полковник неприязненно глянул на Растова, мол, задерживаешь. Но ничего не сказал.

Взял в руки бланк, пробежал глазами по строчкам.

Задумчиво вздохнул:

– Хм…

Потом прибавил:

– Ну надо же…

И вновь обратился к радисту:

– Андрей, будь так добр, запусти карту-приложение, которая пришла вместе с этим вот…

– Айн момент.

Топографическая карта южных окрестностей Новогеоргиевска, спроецированная на стену кунга, расцвела новыми деталями.

В частности, шунгитно-черный прямоугольник, очерченный пунктирной линией к северу от шелковой фабрики и подписанный непонятным Растову условным названием «Инженерный замок», заполнился значками, цифирками, иконками фотографий и уточнением: «Радарный комплекс стратегической ПКО».

Наконец Святцев вновь снизошел до Растова.

– Вот гляди, капитан, как интересно получается, – сказал комдив, не отрываясь от карты. – Командование считает, что клоны смонтировали рядом с шелковой фабрикой свой самый главный орган противокосмической обороны. Они выгрузили его в разобранном виде в первый же день высадки и уже на вторые сутки приступили к монтажу. Позавчера были пробные включения – по которым, собственно, его и выявили. Если верить данным, это одновременно и глаз, и ухо… и даже чуточку задница, в смысле чуткий такой…

– Дальнобойный небось? На всю систему? – предположил Растов.

– Да… Как по мне, это проблема нашего флота, а не моя и не твоя. Если флотским этот радар поперек горла, пусть они его и разбомбят… Но это в теории. А на практике главком Пантелеев считает, что это наше, танкистов, дело – его с землей сровнять… Почему он так считает, у меня не спрашивай. – Святцев подпер лоб рукой, закрыл глаза и замолчал.