– Поразительно, – улыбнулся мужчина сидящей напротив женщине, – что вам удалось создать и сохранить такую красоту, буйство весенних красок и цветов, при всех-то современных экологических проблемах. Мы, в России, последние годы бьёмся за каждую пядь леса, и эта борьба становится всё тяжелее день ото дня.

Маленькая жёлтая птичка (Михаил был не сведущ в орнитологии, и не мог даже предположить её названия) села на ветку, совсем рядом с простеньким деревянным столиком. Невысокие, но пышно цветущие деревья окружили зону отдыха, где леди Анна Тэйм проводила часы и дни, придаваясь важным для сохранения силы и влияния её Ордена думам. Кусты с белыми розами были подстрижены даже слишком идеально, точно рота гвардейцев; декоративный ручеёк своим журчанием создавал ощущение единения с природой, а птицы, совсем не опасаясь за свою жизнь, садились прямо на острые шлемы рыцарей-стражей, иногда оставляя на них чёрно-белые пятнышки. Триша шикнула на напарника, как раз отмахивающегося от одной такой назойливой птахи. Не далее как вчера, парень уже оттирал свои облегчённые доспехи от грязи, оставшейся от, как он их называл, "пернатых вредителей". Кевин виновато потупил взгляд, не желая ещё больше гневить напарницу.

– Я так понимаю, – продолжил орфовский генерал, закинув ногу на ногу, – госпитальеры тратят уйму денег не только на благотворительность и поддержку разных прогрессивных общественных движений, но и на систему искусственного климата для своих резиденций. Но даже так, пусть и с помощью технологий, удивительно, что вы сумели вырастить настоящий райский уголок в центре индустриального ада.

– Ошибаетесь, – элегантно, как подобает истинной леди, Анна поставила свою чашку в тарелку, удерживая её лишь двумя пальцами. – На зиму сад накрывается специальным куполом, однако, помимо этого, никаких технологий мы не используем. Всё, что Вы сейчас имеете честь созерцать – есть плоды кропотливой работы и усердного труда моих садовников. Как и всякий в Ордене, они – мастера своего дела.

– Не смею сомневаться. К слову, тот, кто делал этой чай – тоже мастер!

– Я заварила его сама. Считаю это правилом хорошего гостеприимства.

– Да, леди Анна… Зачем вы меня пригласили? Не сочтите за грубость, но я в Лондоне по делам ORF, и мне совсем скоро отбывать. Приказ…

Плетёные кресла были крайне подходящими, чтобы вальяжно откинуться на спинку, позволив почувствовать себя в настоящей природной нирване, однако Анна держала идеально ровную осанку, как по линейке.

– Вам не нравится Лондон, генерал? У вас печальный тон.

– Тяжело сказать однозначно, – ответил Михаил, ненадолго призадумавшись. – С этим городом у меня связаны лишь печальные воспоминания. Каждое его мною посещение связано с новыми проблемами, требующими внимания ORF. К тому же, с каждым разом, я вижу, как всё больше разрастаются пластиковые джунгли, а в моём возрасте хочется чего-то более чистого, знаете ли, душевного. Единения с природой.

– В копоти и дыме задыхается весь наш мир, не только Лондон.

– Не соглашусь с Вами! Знаете что? Приглашаю Вас к нам, в Матушку Россию. Вот наши города не особо-то изменились со времён Третьей Войны! Те улочки, по которым я бегал ещё мальчишкой, играя в разбойников с теми, кого позже вёл в бой, выглядят почти так же, до сих пор. Всеобщая индустриализация и технологический прогресс их, на первый взгляд, почти не тронули.

– Видимо, поэтому многие относятся к русским с опаской, как к варварам.

– А что насчёт Вас?

– Мне всё равно, кто какой национальности, – магистр подалась вперёд. – Я ко всем людям отношусь одинаково – с недоверием. Я встречала самоотверженных и доблестных русских, видела алчных и трусливых. Однако то же самое я могу сказать про представителей любой другой нации. Человечность – она не зависит от породившей человека страны, его гендерного самоопределения, выбранной конфессии или сексуальной ориентации. С каких пор какой-либо из этих факторов стал основополагающим при оценке личности?