– Такова Ваша воля, сэнсэй, – сидя поклонился Эдриан. – Ни я, ни кто-либо другой, Вас в этом не упрекает и не пытается вернуть.

– Тем не менее, ты пришёл ко мне, чуть ли не на коленях умоляя взять в ученики.

– От всех менторов в Академии, я слышал, что Вы – лучший из ныне живущих художников клинка. Что Вы – лучший сэнсэй, и, если следовать всем Вашим советам и урокам, можно стать поистине легендарным мечником!

– Но на мой главный совет плевать ты хотел.

Буря не унималась. Очень уж ей хотелось подхватить дом пожилого самурая, унести его к ведьме, в волшебную страну, но маленькое каменное строение было слишком крепким для гневающейся стихии. Оно и неудивительно – Югиро сам построил его, своими руками, в одиночку. Первое, что он создал, а не обратил в прах.

– Таково должно быть окончание моего обучения, – отрезал Эдриан. – Без этой церемонии, мне путь только в жалкие наёмничьи стаи.

– Ты не понимаешь, друг мой. Я не сомневаюсь, что, заменив протезами руки и ноги, ты останешься человеком.

Учитель и ученик посмотрели друг другу в глаза.

– Я боюсь, что ты сам не веришь в это.

Санкт-Петербург, Россия

Штаб Петербургского отдела Российского корпуса ORF

24.08.2054., 10:22

Эдриан стоял один, в просторном тренировочном зале, полном разных стальных и деревянных тренажёров. В огромном, во всю стену зеркале, молодой воин видел каждый шрам на том, что осталось от его настоящей кожи, а осталось не так уж много: обе руки и обе ноги, ниже колен, были заменены сложносплавными аугментами серого цвета. Лёгкий и прочный, этот материал широко применялся для создания военной техники и космических спутников нового поколения. На груди, соединяя плечи вдоль ключиц, немного не доходя до шеи, вместо человеческой плоти так же был её более совершенный суррогат. Левые ухо и глаз – высокотехнологичные реплики, способные мгновенно передавать и принимать сигналы практически любого диапазона.

Стоило Эдриану лишь подумать, как отсек на левой руке открылся, и оттуда мгновенно выдвинулась тонкая рукоятка клинка без гарды. Кибервоин сжал серую коробочку правой ладонью – длинное лезвие тут же выскочило из кокона, развернувшись в смертельное оружие, способное резать обшивку легкобронированной техники, как пергамент.

Эдриан поднёс остриё до сих пор безымянного меча к горлу, к маленькой царапине на кадыке. Вот оно, уязвимое место. Один лёгонький удар по шее – и не важно, насколько прочны твои конечности.

Эдриан так и не увидел лица своего последнего противника. Ему уже приходилось пару раз убивать как рядовых боевиков "Агхарты", так и грязных кровожадных наёмников, ведомых лишь алчностью и соизмеримыми ей низменными потребностями, и никто из них не мог позволить себе улыбаться в бою с ним. Но эта сволочь… Пятый, как бы его ни звали на самом деле… Он улыбался. Эдриан точно знал это, чувствовал оставшейся кожей, хоть и не смог даже взглянуть тому в глаза.

– А-ар! – в порыве нахлынувшей ярости, Эдриан резко обернулся, и метнул клинок в голову деревянного манекена – древесина, что имитировала человеческую голову, взорвалась миллионом щепок.

– Эд! – в тренировочный зал заглянул смущённый парень в роговых очках. Илья Гридин, служащий в шестом отделе специалистом по связи. – Ты чего тут?

– Что тебе надо?! – взревел мечник.

– Да я так, я просто… Извини, – не решаясь войти, связист переминался с ноги на ногу. – Вика и ребята только что вернулись.

– Что Совет!?

– А что Совет? Мне почём знать? Я не знаю! Вика сказала, что всё не так уж печально. Нас не распустят, но она хочет о чём-то поговорить со всем отделением, о чём-то серьёзном. Собрание через час, в общем зале.