Мария нехотя исполнила приказ: и вновь Эдриан бросается на человека в дождевом плаще, вновь падает на одно колено, вновь кричит в беспомощной ярости поражения.

– Эдриан? – подал удивлённый второй голос телохранитель Анны, молодой парнишка по имени Кевин, худощавый, с вечно взъерошенными светлыми волосами.

– Ты его знаешь? – взглянула на напарника Триша.

– Я? А… Мы с ним учились вместе. Ну, то есть, не совсем вместе! Он был на курс старше меня, и раньше из Академии вышел… Но, как-то раз, мы даже стояли с ним в спарринге.

– Как вы, уважаемые члены Совета, можете видеть, – не унималась Катерина, – Ропоника потерпел поражение от этого человека, один на один. Как он там себя назвал? Пятый?

– Да, – еле выдавила Вика, чувствуя себя так, будто пол под ногами превратился в густой кисель.

– Его аугмент ноги требовал ремонта, оплата производилась из бюджета ORF. Само собой, за столь позорное поражение, кое не должен был допустить истинный художник клинка, от рук какого-то клоуна в противогазе и обезьяноподобного индейца, я поставила вопрос об отстранении от своих обязанностей как рядового Ропоника, так и сержанта Штейн, которая уже не в первый раз демонстрирует свою некомпетентность. Такие сотрудники – позорное клеймо на светлом челе ORF.

Вспомнить, что ли, как была маленькой девочкой, сесть и разреветься? Вика чувствовала себя, словно под водой: плохо видно, невозможно дышать, нет опоры под ногами. А погружение всё продолжалось.

– Так, всё, мне это надоело! – вновь выскочил Руслан, оттолкнув Вику. – Я не ваш подчинённый, дамочка, чтоб терпеть весь этот базар-вокзал!

– Как ты смеешь?! – взвизгнула Катерина.

– Тебя там не было! Никого из вас там не было! – продолжил Руслан, не прислушиваясь к гомону Совета. – Вы тут что, собрались Вику судить? Уволить или нет маленькую шестерёнку? Вам дома заняться совсем нечем? Я думал, есть вопросы и поважнее, для таких-то напыщенных персон, как вы! Где ж вы, такие важные, были во время нападения Халика? Во время нападения на конвой? Мы там, знаете ли, не куличики с ними лепили! Этот Пятый – крутой сукин сын, хоть и одет по-идиотски. Машка, ну-ка, включи видео! Да отцепись от меня и включи заново чёртово видео, мелочь!

Мария обречённо вздохнула, но выполнила просьбу: Эдриан и Пятый вновь сошлись в танце клинков.

– Видите? – радостно воскликнул Руслан, хотя повода для радости не наблюдалось. – Крутой, ну же, скажите? Не, я бы его, конечно, отделал, натянул бы по самые эти, но вот не справился наш парень. Эй, а вы бы справились?

– Виктория! – заорала лейтенант Кадавр. – Я приказываю арестовать этого человека! Я приказываю!

Нестор Веласкес зашёлся раскатистым смехом. Нажав на кнопочку за ухом, он отключил микрофон, чтобы его хохот не лился в уши остальных членов Совета, которые вновь принялись шуметь и кричать. Впрочем, зал и без этого орал и смеялся наперебой, и даже любезничающий у микрофона спикер был не в силах успокоить людей.

– Хуже детей, – вздохнула Анна, повернувшись к своей свите. – Глупая толпа, что радуется куску хлеба и минуте зрелища. Только и ждут, кого отправить на плаху. Вместо сосредоточенного, хладнокровного обсуждения насущных проблем, ищут возможность задеть друг друга. Придираются к словам, язвят. Я удивлена, что этот сюр до сих пор не превратился в самый обычный мордобой.

– Совету не хватает твёрдой руки, – заметила Триша, никогда не отличавшаяся особой тактичностью. – Кажется, господин Чардж не особо справляется с ролью спикера, или не хочет справляться. С Вашего позволения, леди Анна, замечу, что этим людям нужен суровый руководитель, который знает, когда и как нужно сжимать кулак.