– Тогда кто имеет?

– Никто.

Она берет мои руки в свои, поворачивая лицом к себе.

Ким выбрала узкие черные джинсы и белый топ. Ее волосы ниспадают по обе стороны лица, зеленые пряди блестят на свету.

– Элли, поговори со мной. Что происходит?

– Я меняюсь, Ким. Точно так же, как ты изменилась летом.

– Какое у тебя оправдание?

– Оправдание?

– У меня был повод. Мне надоело быть изгоем, и я решила что-то с этим сделать. А какой повод у тебя?

– Мне больно. – Я смеюсь с горечью, которая пронзает мою грудь насквозь. – Мое сердце растоптано, Ким. Все это время я была чертовой шуткой. Заговором. Игрой. Я чувствую, что если не выпущу пар, то взорвусь.

Ее ярко-зеленые глаза смягчаются.

– Это из-за Кинга?

– Ты знаешь, люди по-разному реагируют, когда кто-то разбивает им сердце. Некоторые зализывают свои раны и убегают. Другие держатся на расстоянии и прячутся.

– В каком ты лагере?

– Ни в каком. Я выбираю бороться за свою свободу. Я много задолжала самой себе, ты так не думаешь?

– Думаю. Я понимаю это лучше, чем кто-либо другой. – Она обнимает меня сбоку. – Но будь осторожна. Кинг не проигрывает.

– Теперь проиграет. – Я обнимаю ее одной рукой. – Я обещаю.

Потому что у меня больше нет шансов на поражение.

Как и договаривались, Нокс заезжает за мной и Ким.

Во время поездки он шутит о том, сколько раз заблудился в КЭШ за один день.

Ким, которая не очень любит заводить разговоры с незнакомцами, втягивается и смеется над его легким юмором.

– Значит, она все неправильно поняла? – спрашивает его Ким.

– Представь себе. – Нокс не отрывает глаз от дороги. – Я заблудился между этими чертовыми башнями, а поблизости нет ни одного человека. Даже кошки смотрят на меня как-то странно, как будто хотят изгнать из меня нечистую силу. Затем я замечаю блондинку и подхожу к ней, но она думает, что я приглашаю ее на свидание. Она поправляет очки и говорит мне: «Извините, мистер Ван Дорен, но я замужем за математикой. Тем не менее, спасибо вам за проявленный интерес. Это сделало меня счастливой, хотя этого и не видно».

Ким смеется с заднего сиденья. Я вздрагиваю, притворяясь, что листаю что-то в телефоне.

Эта девушка так похожа на меня, когда-то давным-давно.

– И ты ее поправил? – спрашивает Ким.

– Нет, я просто следовал за ней на расстоянии, чтобы найти дорогу обратно к цивилизации. – Он замолкает. – Теперь я понимаю, что это, вероятно, навредило моей репутации, не так ли?

– О, чувак. – Ким хихикает. – Она, скорее всего, скажет своим друзьям, что отказала тебе, а ты все равно преследовал ее.

– Черт возьми.

Я улыбаюсь, видя его комично шокированное выражение лица.

Мы вместе входим в дом Ронана. После обмена всеми видами социальных сетей и контактной информацией Ким и Нокс продолжают шутить о его дне в КЭШ.

Как и ожидалось, большая часть учащихся школы находится здесь. Из динамиков доносится испанская музыка, но она недостаточно громкая, чтобы заглушить дюжину разговоров, витающих в воздухе.

В гостиной Ронана пахнет алкоголем и смесью дорогих духов – но в основном алкоголем.

Мимо нас проходит дворецкий в черном костюме и белых перчатках.

Это высший класс.

Отец Ронана – граф. Он не только богат, как представители высшего среднего класса, как Ким, Эйден и Ксандер, но и принадлежит к знати.

Я всегда забываю об этом, потому что Ронан ведет себя совсем не как аристократ. Он куда более вульгарен и непосредственен, чем простолюдины.

Ким оживляется и озорно улыбается мне.

– Я сегодня не сяду за руль.

– Не то чтобы это останавливало тебя раньше.

Она встает между мной и Ноксом и переплетает свои руки с нашими.

– Тебе тоже следует выпить.