Мудрено ли, что истинная периодизация советской истории неизвестна или малопонятна даже нашим друзьям. О сталинском периоде, о самом Сталине и сталинизме превратное представление. В качестве науки сталинизм понимается и воспринимается пока незначительным числом трудящихся, включая представителей интеллигенции. Которые, даже если не приемлют антисталинизма, не всегда увязывают его с главными причинами гибели советской страны.

В двух словах. Мы никоим образом не считаем интеллигенцией многочисленное стадо с высшим образованием, но с невысокими мыслительными способностями, самозабвенно именующее себя демократической общественностью и сладострастно бодающее коммунизм и коммунистов. Это не интеллигенты, о нет, это – интеллектуальное быдло. Ему, даже украшенному престижными дипломами и званиями, обладающему хорошими манерами, недоступны ни интеллигентность, как факт, ни понимание того, в чём она заключается.

Интеллигент – образованный, культурный работник умственного труда, не просто возвышающийся над народом, но духовно связанный с ним неразрывными узами, участвующий в общественной жизни или хотя бы интересующийся ею. Это обладатель знаниями и даже сверхзнанием. Это умница, у которого может не быть сиюминутных ответов и советов, но всегда есть мнение, идея, цель. «Трусливый интеллигент» – это не про него. Настоящий интеллигент, даже самый уступчивый, в решающую минуту храбр до безрассудства. И он всегда в той или иной степени антисистемник, неважно, происходит из аристократии, буржуазии или неимущего простонародья. Отсутствие признака антисистемности автоматически переводит его в разряд умников – наподобие интеллектуалов капиталистического социума, от природы неспособных к интеллигентизации.

В самом деле, нельзя же относить к интеллигенции, скажем, Горбачёва. Хотя придурком, каким его часто выставляют, назвать этого перевёртыша тоже нельзя. Умом он действительно не блистал, но отличался хитростью, изворотливостью, острослужебным нюхом. Он сумел справиться и расправиться с умницами в том числе потому, что их к 90-м годам осталось не так уж много среди почти 300 миллионов граждан СССР, пошедших под перестроечный нож. И в отличие от тех, кто без всяких на то оснований, по чисто формальным признакам причислял себя к интеллигентам, точно знал, что победить – ликвидировать компартию, Советы, Союз – ему удастся исключительно на условиях антисталинизма и системизации страны, подразумевавших её обдурение.

Горбачёвские умники дурили народ, но были одуревшими и сами. А.П.Чехов говорил о таких: «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо её притеснители выходят из её же недр».

Давно просится к написанию книга по истории отечественной интеллигенции, которая честно рассказала бы о её положительном и отрицательном, прояснила бы терминологические моменты, поведала бы о различных группах и направлениях развития тончайшего и уникальнейшего социального слоя, которого во многих государствах просто нет. Русская история – кладезь таких сведений. Некоторые из них до удивления плохо известны.

Пример. Настоящие российские интеллигенты поддержали большевиков. Они вступали в партию до революции и после, даже беспартийными входили в состав новых органов власти. И рядом – прямо противоположное. Не бывшие царские генералы и офицеры, а преимущественно российские умники-интеллигенты возглавили после 1917 года разношёрстную контрреволюцию, стали её мозговыми центрами. Современники эмоционально свидетельствовали, а документы бесстрастно подтверждают: кошельками контрреволюционного подполья выступала местная и иностранная буржуазия, боевиками – бывшее офицерство, а головой и душой являлись реакционно-консервативные интеллигенты (можно в кавычках). До двух третей их участвовало в мастерски сплетаемых сетях антисоветских заговоров, в разнообразном вредительстве.