Также против советских танкистов играли, казалось бы, второстепенные элементы конструкции танков – приборы наблюдения, промахи проектировщиков. В отчете, написанном по итогам боев под Сталинградом в июле – сентябре 1942 г. командиром 13-го танкового корпуса Т.И. Танасчишиным, указывались следующие недостатки «тридцатьчетверок»:

«5. В ходе боев с очевидностью установлено, что приборы наблюдения танка Т-34 не позволяют вести достаточный обзор в условиях пересеченной местности.

6. Пушка танка Т-34 пробивает броню всех немецких танков на дистанции 1200 метров и ближе. Самоходная же немецкая пушка пробивает броню танка Т-34 на дистанции 2 км. Для того чтобы иметь равноценное оружие, необходимо на часть (каждый десятый) танков монтировать 85-мм противотанковую пушку, равноценную немецкой самоходной. Причем настоятельно необходимо лоб и башню этой машины экранировать, доводя суммарную толщину брони до 250–300 мм и обеспечивая крыши башни и корпуса 100 мм броней»[115].

По большому счету, вопрос был не в общих принципах использования танковых войск, а в их правильном тактическом применении. Быстрая переброска (часто своим ходом) и ввод в бой с марша – это типичная задача механизированного соединения. Сплошь и рядом советские и немецкие танковые дивизии или корпуса вступали в бой по частям, по мере прибытия в район проведения оборонительной операции. Причем это касается не только провальных, но и вполне успешных оборонительных операций. Например, по частям вводилась в бой дивизия СС «Тотенкопф» в ходе блистательного контрудара Манштейна под Харьковом в феврале – марте 1943 г. Проблема обеспечения эффективности использования подвижного соединения для контрудара лежит в плоскости его организационной структуры и тактики использования.

Однако было бы ошибкой оценивать контрудары танковых корпусов как безрезультатные. Армия Паулюса теряла время и несла ощутимые потери в людях. Потери, понесенные участвовавшими в боях в большой излучине Дона дивизиями 6-й армии, показаны в таблице.

Таблица

Потери соединений 6-й армии ГА «Б», принимавших участие в боевых действиях в большой излучине Дона. 21 июля–10 августа 1942 г.[116]

Бросаются в глаза высокие потери армии Паулюса заболевшими, не характерные, например, для лета 1941 г. В некоторых соединениях потери заболевшими сопоставимы с боевыми потерями. Однако также хорошо видно, что в наибольшей степени пострадали дивизии, с самого начала сражения вовлеченные в бои в излучине Дона и, по существу, ставшие жертвой ошибок в оценке противника. В ЖБД 6-й армии еще 31 июля отмечалось: «Для дальнейших операций против Сталинграда имеющиеся силы представляются очень слабыми. 297-я, 44-я, 113-я пд и 100-я егерская дивизия очень ослаблены потерями»[117].

Все это в ближайшей перспективе создало ситуацию, когда у 6-й армии не оказалось достаточно сил, чтобы сделать последний решающий шаг. В крайне невыгодных условиях, при нехватке артиллерии и органических недостатках танковых соединений резервные армии методично снижали боевые возможности самой сильной армии вермахта на Восточном фронте.

Немецкое командование постепенно наращивало масштабы ударов по сходящимся направлениям. Вначале это было наступление северной группировки немецкой 6-й армии (XIV танкового и VIII армейского корпусов) на правом фланге 62-й армии. Затем масштаб «канн» был увеличен и удары были нанесены северной и южной ударными группами армии Паулюса в направлении на Калач. Последним шагом по увеличению масштабов возможного окружения советских войск на дальних подступах к Сталинграду стало привлечение к наступлению 4-й танковой армии Г. Гота. Это позволяло обойти висящий в воздухе южный фланг Сталинградского фронта и ударом на Сталинград охватить не только 62-ю, но и 64-ю армию.