Сопротивление под Воронежем было ожесточенным, и русские пытались во что бы то ни стало воспрепятствовать прорыву на данном участке. После того как им это не удалось, сопротивление стало значительно ослабевать по мере того, как немецкое наступление расширялось на южном направлении.

В течение первых трех недель темп продвижения наступавших частей оказался таким быстрым, что были опережены все расчетные сроки. Может прозвучать странно, но именно из-за этого сложно было иметь ясную картину о войсках противника. Возникали разноречивые мнения. Быстрый отход, сопровождавшийся ожесточенными боями стойких частей арьергарда, мог иметь различные причины:

1. Русские были разбиты, однако это явно относилось лишь к участку фронта под Воронежем. В целом против подобной точки зрения говорили немногие пленные, а также малочисленные трофеи.

2. На Южном фронте позиции русских были очень слабы, так как основные силы они сосредоточили в районе Москвы для ее обороны. Переброска значительной части войск из Московского региона на Южный фронт была невозможна из-за нехватки времени, поскольку западнее Дона уже не было железнодорожных линий в их распоряжении.

3. Как бы ни были сильны или слабы позиции русских на южном участке фронта, после неудавшейся обороны под Воронежем их войска осуществляли планомерное, широкомасштабное отступление за Дон и Волгу.

Поскольку главное командование сухопутных войск не имело ясного представления о положении в войсках противника и его планах, начальник Генерального штаба сухопутных войск направил во второй половине июля начальника оперативного управления графа фон Кильманнсэгга в район армий и дивизий, готовившихся к наступлению, чтобы иметь представление о ситуации в прифронтовой зоне. По возвращении граф Кильманнсэгг сообщил начальнику Генерального штаба о своих впечатлениях, а именно: на двух третях фронта русские войска отсутствовали. Из этого можно было сделать два вывода: или русские отступили, с учетом более мощных сил противника на юге, и приходилось думать о том, что встреча с ними где-нибудь и когда-нибудь будет неизбежна, или же у них действительно на данном участке было мало сил.

В этом случае у русских должны были быть наготове более крупные силы, которые в какой-либо момент и в каком-либо месте могли появиться на арене боевых действий. Это означало, что, несмотря на грандиозный успех, мы не должны были ставить перед собой слишком большие цели, чтобы в случае контрмер русских не уступать им в силе.

Гитлер абсолютно неправильно оценивал обстановку в отношении войск противника, прежде всего в районе расположения 6-й армии, и переоценивал свои собственные возможности.

Решение об одновременном наступлении на Сталинград и на Кавказ было принято в конце июля. 6-я армия получила приказ: «направление Сталинград», а 1-я танковая дивизия – «перейти Дон на юге и продвигаться к Кавказу».

Следствием быстрого наступления стали большие проблемы со снабжением, прежде всего у продвинувшихся вперед танковых соединений 6-й армии. Из-за задержек в снабжении возникла непредвиденная напряженная обстановка. Несмотря на то что снабжение было спланировано в соответствии с рассчитанным временем для каждого отдельного этапа наступления, подвоз необходимых материалов по железной дороге осуществлялся не так быстро, как это было необходимо.

Обнаружилась еще одна из слабых сторон, а именно недостаточное количество моторизованной техники на обширном участке движения больших колонн.

Командование группы армий пыталось теперь с большой неохотой снизить темп наступления, чтобы устранить проблемы, возникшие в первую очередь с горючим. Объем всего производства германского горючего был таков, что осуществить заранее необходимое пополнение его запасов для обеспечения наступления оказалось невозможно, хотя текущее производство горючего удовлетворяло потребность в нем.