Между тем в архиве бывшего ГФ ИМЛ хранится рукопись статьи неизвестного автора под названием «Детские и школьные годы Иосифа Виссарионовича Джугашвили (Сталина)», которая содержит совершенно иное объяснение происхождения его фамилии:

«По рассказу Ольги Касрадзе (близко стоящей к семье И. В. Джугашвили-Сталина) и крестьян из селения Лило, – читаем мы здесь, – фамилия Джугашвили произошла, как они слышали от самого Виссариона, следующим образом: их прадед жил в горах Мтиулетии (современная Южная Осетия. – А. О.) и служил пастухом. Он очень любил животных, ревностно оберегал стадо от всяких невзгод и печалей, и поэтому ему дали прозвище Джогисшвили (что означает “сын стада”)». Это прозвище позднее трансформировалось в фамилию Джугашвили. Убедительность этой версии придает то, что она нашла свое отражение в воспоминаниях матери И. В. Сталина Екатерины Джугашвили, которая утверждала, что первоначально предки ее мужа именовались Берошвили^>13.

Екатерина Джугашвили[16] о сыне

В 1930 году, когда ей был уже 71 год, Екатерина Джугашвили, жившая в то время в Тифлисе, в бывшем дворце наместника, в скромной квартире одного из служащих, отвечала через переводчика на вопросы журналистов: «Сосо (Иосиф) всегда был хорошим мальчиком… Мне никогда не приходилось наказывать его. Он усердно учился, всегда читал или беседовал, пытаясь понять всякую вещь… Сосо был моим единственным сыном. Конечно, я дорожила им… Его отец Виссарион хотел сделать из Сосо хорошего сапожника. Но его отец умер, когда Сосо было одиннадцать лет… Я не хотела, чтоб он был сапожником. Я хотела одного, чтобы он стал священником»^>14.

В октябре 1935 года корреспондент газеты «Правда» Борис Дорофеев встретился с матерью И. В. Сталина. 21 октября Сталин, отдыхавший в Сочи, получил телеграмму от своего помощника А. Н. Поскрёбышева с текстом интервью.

«Из Москвы. 21/Х-1935 г. Сочи. Тов. Сталину.

По поручению Кагановича посылаю на утверждение сообщение для печати корреспондента Дорофеева о посещении товарищем Сталиным своей матери. Поскрёбышев.

Мать

Мы пришли в гости к матери Иосифа Виссарионовича Сталина. Три дня назад – 17 октября – здесь был Сталин. Сын. 75-летняя мать Кеке приветлива, бодра. Она рассказывает нам о незабываемых минутах.

– Радость? – говорит она. – Какую радость испытала я, вы спрашиваете? Весь мир радуется, глядя на моего сына и нашу страну. Что же должна испытать я, мать?

Мы садимся в просторной светлой комнате, посередине которой – круглый стол, покрытый белой скатертью. Букет цветов. Диван, кровать, стулья. Над кроватью – портреты сына. Вот он с Лениным, вот молодой, в кабинете.

– Пришел неожиданно, не предупредив. Открылась дверь – вот эта – и вошел, я вижу – он.

Он долго целовал меня, и я тоже.

– Как нравится тебе наш новый Тифлис? – спросила я.

Он сказал, что хорошо. Вспомнил о прошлом, как жили тогда. Я работала поденно и воспитывала сына. Трудно было. В маленьком темном домике через крышу протекал дождь и было сыро. Питались плохо. Но никогда, никогда я не помню, чтобы сын плохо относился ко мне. Всегда забота и любовь. Примерный сын!

Весь день провели весело. Иосиф Виссарионович много шутил и смеялся, и встреча прошла радостно.

Мы прощаемся. Новый Тифлис бурлит, сверкает и цветет. А в памяти еще звучат слова матери:

– Всем желаю такого сына!

Борис Дорофеев».

На телеграмме адресат начертал: «Не берусь ни утверждать, ни отрицать. Не мое дело. Сталин».

23 октября заметка была опубликована в «Правде». Но уже через несколько дней в Москву полетела телеграмма:

«ЦКВКП(б).

Молотову, Кагановичу, Андрееву, Жданову, Талю.