В целом этот период (20-е гг.) характеризуется раскрепощенностью мысли, творческими поисками, смелым новаторством. Художники, мастера слова, сцены, кинематографа много говорили о свободе творчества. У писателей было рожденное революцией стремление постичь тайны великого, вечного, непреходящего. Много говорили о гениях, гениальности, часто «перехлестывая» в своих суждениях через край. А впрочем, самая высокая вершина пирамиды творчества – гениальность, и почему бы мастеру слова не стремиться к ней? Может быть, и прав был крупный русский писатель и философ Н. Бердяев, не оцененный по-настоящему и сейчас, что «культ святости должен быть заменен культом гениальности»?

Революция форсировала творческое созревание многих, и, видимо, были естественны и плодотворны частые дискуссии, споры, соревнования различных художественных школ. Как жаль, что через несколько лет эта атмосфера исканий в значительной мере испарится в каменоломнях бюрократического слога, однодумства, как духовной униформы, родит множество книг с «грибной жизнью», книг-однодневок, о большей части которых сейчас никто и не вспомнит. В двух номерах журнала «Большевик» (1926 г.) была опубликована статья П. Ионова о пролетарской культуре и «напостовской путанице», в которой давался критический анализ воззрений столпов «напостовства» Вардина и Авербаха, выражавших свои взгляды в журнале «На посту» (отсюда – «напостовцы»). «Большевик» доказывал невозможность существования «чистого искусства», не подверженного влиянию социальных бурь, экономических потрясений, классовых схваток. Через некоторое время «Большевик» поместил ответ П. Ионову Леопольда Авербаха, сводящийся к тому, что культурная революция будет сопровождаться обострением классовой борьбы: «Кто кого переработает – массы ли старую культуру сумеют разбить на кирпичи и нужное им взять, или здание целостной старой культуры окажется сильнее пролетарского культурничества».

Вскоре будет провозглашен тезис о необходимости административного управления процессами культуры. Весьма характерна в этом отношении, например, передовая статья в журнале «Большевик», озаглавленная «Командные кадры и культурная революция». В ней постулируется, что проблема «воспитания культурных командных кадров строителей социализма» – проблема политическая. Ну а как только «подвоспитались культурные командные кадры», стали рушиться церкви, исчезать самобытные творческие объединения, замолкать неповторимые индивидуальности. Такой, например, оказалась судьба целой группы «крестьянских поэтов», ярким представителем которых был С. Есенин. Судьба их печальна. Очень жаль, но к этому приложил руку, видимо, не освободившись от своих ранних радикальных воззрений, и Бухарин… Свобода творчества все более программировалась, а значит, сужалась. А искусство, отчужденное от свободы и духовной сути человека, уже становится суррогатом культуры.

Конечно, сомнительно методы идейного руководства подменять директивным стилем. У политики есть много областей, где она диктовала и будет диктовать, но есть и такие сферы, где она может лишь взаимодействовать. Существуют и такие, где «политический скальпель» противопоказан, иначе он в процессе своего применения добивается противоположного, чем ждали, результата.

Сталин внимательно наблюдал за процессами брожения в литературе. Он чувствовал, что культурная революция, вызвавшая огромные изменения в общественном сознании, с неизбежностью вызовет и повышенный интерес к культурным ценностям вообще и к художественной литературе в частности. К середине 20-х годов грамотность населения страны заметно повысилась. Особенно поразительными были перемены в национальных республиках. К 1925 году по сравнению с 1922 годом число трудящихся, овладевших грамотой, возросло в Грузии в 15 раз, в Казахстане – в 5 раз, в Киргизии – в 4 раза. Аналогичной была картина и в других регионах. Подлинными очагами культуры, грамотности становились рабочие клубы в городах, избы-читальни в деревнях. В 3 раза по сравнению с 1913 годом выросли тиражи периодических изданий. Начался массовый процесс строительства библиотек. Были созданы киностудии в Одессе, Ереване, Ташкенте, Баку. Больше издавалось художественной литературы.