. Новая царствующая императрица, как и положено, перешла в православие (из лютеранства) и приняла имя Александра. Ее медовый месяц с Николаем II был заполнен православными богослужениями, на которых новобрачные присутствовали дважды в день, и визитами видных лиц, явившихся выразить соболезнование в связи с безвременной кончиной ее свекра. Александра родила четырех дочерей подряд, что тоже заставило всех понервничать, поскольку согласно Акту о престолонаследии, принятому в 1797 году при Павле I (правил в 1796–1801 годах), сыне Екатерины Великой, женщины не имели права занимать престол. Наконец, в августе 1904 года, на десятом году брака, Александра родила долгожданного наследника мужского пола. Николай II назвал сына Алексеем в честь своего любимого царя из числа первых Романовых, отца Петра Великого, тем самым воскрешая в памяти эпоху до строительства Санкт-Петербурга, когда столицей была Москва.

Наконец получив наследника, Николай II чуть более года спустя радовался упорной борьбе со смутьянами, которую вел министр внутренних дел Петр Дурново, но не стал отменять Октябрьского манифеста. Соответственно, 27 апреля 1906 года монарх лаконичным обращением с трона, в подражание британскому обычаю, открыл в Зимнем дворце первую сессию новой Государственной думы. Николай II был сверхъестественно похож на своего кузена короля Георга V. Однако перед лицом выстроившихся перед ним сановников, как отечественных, так и зарубежных, а также представителей избравшего их простого люда, собравшихся в Георгиевском зале, царь, находившийся на возвышении, ограничился всего двумястами словами, на смену которым пришла гробовая тишина [412]. В России установился строй, которого никогда не существовало раньше: конституционное самодержавие, в котором слово «конституция» было запрещено [413]. Это была либерально-антилиберальная мешанина. Заседания Думы проходили в Таврическом дворце, в 1783 году подаренном самодержавной повелительницей Екатериной своему придворному фавориту князю Потемкину за покорение Крыма; после смерти Потемкина он был отобран у его семьи и использовался как склад декораций императорского театра. Зимний сад Таврического дворца был превращен в зал заседаний почти на 500 мест, названный Белым залом. Хотя в Думе не были представлены маленькие среднеазиатские «протектораты» Хива и Бухара, а также Великое княжество Финляндское (где имелось собственное законодательное собрание), многие русские делегаты были потрясены поразительным разнообразием представителей империи, как будто бы столичная элита жила за пределами Российской империи. В Белом зале под гигантским портретом Николая II оппозицию составляли убежденные сторонники конституционализма, конституционные демократы (кадеты) – группа во главе с профессором истории Московского университета Павлом Милюковым [414]. Кто именно поддерживал новое конституционное самодержавие, если его вообще кто-то поддерживал, оставалось неясно.

Премьер-министр Сергей Витте, сделавший больше, чем кто-либо, чтобы навязать Думу царю, сразу же после успешного открытия ее первой сессии подал в отставку, утомленный, немощный и всеми презираемый [415]. Витте не получил никаких особых наград за то, что он был главным локомотивом, стоявшим за мощным индустриальным рывком России, начавшимся в 1890-х годах, или за то, что в 1905 году он помог перебросить мост через пропасть между властью и обществом. Николай II считал Витте неискренним и беспринципным человеком («Никогда прежде я не встречал такого хамелеона») [416]. Царь сразу же пожалел и впоследствии неизменно жалел о политических уступках, которые были вырваны у него при содействии Витте. Вслед за падением Витте в сторону был вынужден отойти и Дурново, прославившийся своим историческим полугодовым пребыванием в должности министра внутренних дел, хотя по воле Николая II он сохранил право на свое министерское жалованье, составлявшее 18 тысяч рублей в год, а также получил в подарок от царя ошеломляющую сумму в 200 тысяч рублей. (Витте получил орден Александра Невского с бриллиантами