Как Сталин и Дзержинский, Менжинский был в молодости поэтом. Если лирика Сталина выдает измученную душу, одержимую войной, колеблющуюся между эйфорией и депрессией, ожидающую неблагодарности и даже яда от тех, кто ей внимает, боящуюся бессильной старости, то герой Менжинского-поэта – это спесивый и развращенный циник. Надо, конечно, учесть, что Сталина впервые опубликовали, когда он был еще подростком, а Менжинский увидел первую публикацию своих стихов тридцатилетним женатым мужчиной.

Опубликованные писания Менжинского позволяют нам углубиться в его психику (5). Его роман «Дело Демидова» (6) появился в 1905 г. в «Зеленом сборнике», который подражал известному английскому декадентскому сборнику «Желтая книга». По соседству с «Делом Демидова» были напечатаны сонеты Михаила Кузмина. Не один критик выделил роман Менжинского как самое лучшее в сборнике. История Василия Петровича Демидова, «очень изящного молодого человека», который дорожит только свободой индивидуальной личности, так же как проза Оскара Уайльда, смешивает разврат и социализм. Главной идеологией героя является нарциссизм. Он красивый молодой адвокат, который по вечерам и по воскресеньям помогает идеалистически настроенным женщинам учить рабочих грамоте, политике и культуре. Но на представлении школьной самодеятельности Демидов шокирует учительниц своими кощунствами и непристойными эротическими стихами. Строгая директриса заведения Елена Игнатьевна Жданова, несмотря на то что она на четырнадцать лет старше его и неодобрительно оценивает его стихи и деятельность, против своей воли влюбляется в Демидова. Очень скоро после свадьбы совместная жизнь оказывается невыносимой для обоих, и Демидов изменяет Елене. Декадентская аморальность сочетается с чекистским бессердечием.

В начале романа Демидов декламирует свои стихи (первую и не последнюю библейскую пародию Менжинского «Богу искушения»:

Видишь, искуситель! Приношу я в жертву
Низанную счастьем жизнь с любезной сердцу,
Горе, все сквозное, с нитями восторгов
Сплошь заткать согласен блестками позора.
Радости опасной дерзостной работы,
Крики одобренья рыцарей свободы,
Солнечную дружбу, теплую доверьем,
Сможешь ли затмить ты мерзостным похмельем?
…бог,
Можешь ли измерить блеск моей свободы,
Бездны притяженье, радость быть собою?
Трусишь? Отступи. Не всякому доступно
Чудное уменье в заповедях скучных
Видеть маяки лишь дерзким искушеньям,
Счастья цель – в разлуке, в дружбе – путь к измене.
…испытывающий
Будет! Я решился. Поле за тобою.
Вечную молельню я тебе построю.
Радость! Зазвучали вещие слова:
«В зеркале увидишь образ Божества».

Демидов, этот анти-Иов, влюбляется затем в свою секретаршу. После обид и ссор роман оканчивается неправдоподобно счастливо. Обе женщины живут в квартире Демидова – Елена разбирает тряпье, Анна роняет платья на пол. Все это осуществляет мечту Менжинского о «троих в одной постели», мечту, которая составляет сюжет других стихов, прочитанных Демидовым на школьном концерте:

Я счастлив, я счастлив, я счастлив…
Я дивное выполнил дело:
Под страстным исканьем так страстно
Твое извивается тело!
Смеюсь я, художник великий,
И смехом ты труд мой венчаешь:
Ни слез, ни стыда – только вскрики,
И вздохи, и трепет ты знаешь.
Нет сил! Нас внезапно объемлет
Железное чувство покоя…
Колдунья-мечта лишь не дремлет —
И близится счастье иное.
Пришло! Я увидел другую
Горячим напрягшимся взглядом,
Ее щекочу и целую,
Приник, обнимаю – ты рядом.
Но мы так созвучны, что, темной
Мечты угадав напряженье,
Доверчиво лаской нескромной
Шевелишь ты в друге волненье.
Созвучны! А чуешь ты смену