– А почему он должен был считать, что ты предпочел бы остаться? – спросил энониец, скрестив руки на груди. – Ты же с первого дня на корабле только и говорил о том, как тебе хочется попасть домой.

На лицо Лара набежала тень.

– Наверное, ты прав… Только теперь все это выглядит немного по-другому. Знаешь, когда Альверин Финн-Флаэн вез меня домой, я еле вспомнил, где мы жили. А когда мы все-таки доехали, то… я их не узнал, «дан-Энрикс»! Мать с отцом. Я думал, я их помню – а на самом деле давно выдумал какие-то другие лица. Пока меня не было, у них родился еще один сын. И имена сестер я тоже перепутал, пока жил на Филисе. Когда я это понял, я подумал: а действительно ли я хотел вернуться?..

Крикс почувствовал, что у него внезапно разболелась голова. Он помассировал виски – точь-в-точь как мастер Хлорд, когда ему докладывали о каких-то новых неприятностях.

– И что потом?..

– А что «потом»? – бесцветным голосом переспросил Линар. – Они, конечно, ахали и удивлялись: надо же, они давным-давно решили, что я умер, а я все-таки вернулся. Почти восемь лет спустя! Но у меня было такое ощущение, что кошельку от лорда Ирема они обрадовались больше, чем моему возвращению. Но я их не виню, ты не подумай… Мы почти чужие друг для друга, а живут они ужасно бедно. Я как-то забыл об этом. В доме господина Нарста даже слуги всегда ели досыта. А на побережье сейчас почти нет еды. Им эти деньги пришлись очень кстати. Я прожил там месяц с лишним. А потом представил, что придется провести так весь остаток жизни. Чинить снасти, собирать моллюсков, каждый год с апреля по октябрь опасаться нападения пиратов… Я почувствовал, что не смогу так жить. Когда я думал, что хочу попасть домой – я представлял себе что-то совсем другое.

– Ну и что теперь? Чего ты от меня-то хочешь?.. – спросил Крикс, уже предчувствуя, что расхлебывать заваренную Линаром кашу все равно придется именно ему.

– Я хочу остаться здесь. Может быть, ты уговоришь мессера Ирема…

Севший рядом с Ларом Нойе громко фыркнул, сдув со своей кружки клочья белой пены.

– Уговорит?.. Да коадъютор спустит с тебя шкуру, когда выяснится, что ты снова здесь.

Линар поежился и умоляюще взглянул на энонийца.

– Крикс, ну придумай что-нибудь! Пожалуйста…

Не в силах вынести этот умоляющий взгляд, Крикс отвернулся от своего собеседника.

«Накаркал», – сумрачно подумал он. Не далее как этим утром Крикс мечтал о том, чтобы Линар остался слугой Ирема, и вот – пожалуйста. Кто же мог знать, что его пожелание исполнится подобным образом?!

– А если Ирем не возьмет тебя назад? – спросил южанин обреченно.

Лар потупился.

– Я бы мог остаться при тебе…

Услышав это, Нойе засмеялся так, что пиво потекло у него из носа.

– Видишь, Рикс, у тебя уже появляется свой хирд!

– Заткнись, – прошипел энониец. Ему все это совершенно не казалось смешным. – Не нужен мне никакой хирд… а уж из вас двоих – тем более. Чем гоготать, как гусь, лучше придумал бы, что теперь делать с Ларом.

– А в чем проблема? – спросил рыжий легкомысленно. – Если твой Ирем его сразу не убьет, то мелкий может жить со мной. От меня не убудет.

Крикс прикинул – это, в самом деле, было выходом. И лучше всего было бы оставить Лара с Альбатросом, пока не удастся выяснить, как коадъютор отнесется к самой мысли о возможности принять его назад.

Пока Крикс прикидывал, как лучше будет поднять в разговоре с Иремом вопрос о возвращении его стюарда, в зал ввалилась пара новых посетителей.

Первым – как с секундным опозданием сообразил «дан-Энрикс» – был сам коадъютор. Злой, веселый, и, похоже, раненый во время рейда – рукав рыцаря набух и потемнел, а по полу за рыцарем тянулась бисерная россыпь красных капель. Второй человек, которого сэр Ирем втолкнул в комнату впереди себя, жестоко выкрутив ему правую руку, тоже показался энонийцу смутно знакомым. Несколько секунд спустя «дан-Энрикс» вспомнил, что он видел этого юношу на «Бурой чайке», когда Айю ранили стрелой. Кажется, его звали Энно. Странно, люди Айи теперь их союзники… так с чего Ирему вздумалось обращаться с этим парнем так, как будто он изловил на улице карманника?