Да что там книги! Пальцы Крикса огрубели так, что он едва узнал свой почерк. А писал он теперь медленнее всех в своем энгильде, причем иногда делал ошибки, которых не совершил бы даже новичок.

Но больше всего его вывели из себя занятия по философии. Сначала, когда он узнал, что их ведет Саккронис, Крикс обрадовался: он очень любил старого архивариуса и был совсем не прочь увидеть его снова. В прошлом Саккронис всегда разрешал ему сколько угодно рыться в свитках и даже надолго забирать их из Книгохранилища и читать в своей каморке в Адельстане. Но радость южанина быстро сошла на нет, когда он оказался на этом занятии. Саккронис прочитал отрывок из известных «Монологов» Эйта из Гоэдды. Эти «Монологи» делились на главы: «Физика», «Эстетика» и «Этика». К какой из глав относился тот, который им читал Саккронис, Крикс так и не понял, но это было не важно, потому что все три слова представлялись ему чем-то вроде названий на Древнем наречии: они звучали красиво и многозначительно, но их значение упорно ускользало от его понимания. Крикс очень старался вслушиваться в чтение, но после двух-трех непонятных фраз мысли сами собой переключались на что-то другое, и когда Саккронис замолчал, «дан-Энрикс» ощутил полнейшую растерянность. В эту минуту собственная голова напоминала ему медный котелок, в который долго колотили черпаком, а потом, наконец, оставили его в покое. Пустота и легкий гул в висках – вот и все, что осталось после выслушанного отрывка.

Крикс осмотрелся по сторонам, чтобы понять, что думают об этом его побратимы, но оказалось, что у остальных отрывок не вызвал ни малейших сложностей. Саккронис задал несколько вопросов, и лаконцы, постепенно увлекаясь, устроили в аулариуме настоящий диспут. Часть того, что они говорили, энониец понимал, но ему все равно казалось, что собравшиеся спорят на каком-то незнакомом ему языке. А когда Саккронис обратил внимание, что он молчит, переводя взгляд с одного участника дебатов на другого, и вежливо спросил, не хочет ли он что-нибудь добавить к возражениям Рейхана, Крикс покраснел так, как будто ему в лицо плеснули кипятком. «Спросите у кого-нибудь другого, мэтр», – почти грубо сказал он и, резко поднявшись на ноги, вышел из аулариума. В ту минуту он отдал бы все на свете для того, чтобы вернуться в Адельстан и выкинуть из головы Лакон, занятия по философии и трижды проклятые «Монологи» Эйта из Гоэдды. Почему сэр Ирем вообще решил, что его оруженосцу нужно знать все эти глупости? И почему, если его сеньор действительно считал, что это важно, он не оставил Крикса в Академии, а взял его с собой в Каларию?.. Сейчас «дан-Энрикс» предпочел не вспоминать, что он и сам рвался на войну и никогда бы не простил мессера Ирема, вздумай тот действительно оставить его в Академии. Он думал исключительно об одном: Ирем отослал его в Лакон, нисколько не заботясь, что он ни в жизнь не сумеет наверстать то, что его побратимы изучили за последние два года.

На Севере Крикс привык чувствовать себя ученым человеком. Уже то, что он умел читать карту, вызывало у его соратников почти благоговение. Даже сам Астер полагал, что для мальчишки своих лет южанин знает слишком много. Тем обиднее было почувствовать себя круглым невеждой по сравнению с друзьями из Лакона.

Крикс закончил отчищать котел и посмотрел на следующий. Так ему до ночи не закончить… А занятия уже идут. В скриптории сейчас, должно быть, переводят Старый кодекс с Древнего наречия на аэлинг. Идти туда и получать взыскание за опоздание, как будто мало ему было Вардоса? Только не это.