Шаддай, Избранник – это и есть Утренняя Звезда, Areas Astior на древневестландском, возможная инкарнация или аватара бога Ареса. Шаддай должен родиться в Вестланде – и совершить переворот во всём мире.

***

Ларри Мельд снова спал. Ему снился Баал Хариб – точнее, нет, не Баал, а ещё Абдель Хариб. Вместе со своим помощником Петером Абдель шел вдоль какой-то пещеры. За их спинами стояло нечто, напоминающее металлического голема – только оно не обладало такой неуклюжей фигурой. Это существо походило на воина, созданного Трейком, его аватара… Даже нет, длина рук и форма туловища напоминали эльфийские – только мускулатура выглядела гораздо более рельефной, чем у эльфов. Что-то пролязгав металлическим голосом на непонятном языке, голем отключился.

– Абдель, как ты думаешь, мы тут найдём кристалл? Такой же, как и в Масхоне? И ты сможешь стать ещё сильнее?

– В том, что кристалл здесь, я не сомневаюсь. Я чувствую его присутствие – так же, как и наличие ещё одного кристалла где-то в Мизрахе. Правда, Перворождённые не ограничились тремя кристаллами, так что в скором будущем мы получим указатели и на другие города Перворождённых.

– Смотри, Абдель! Ты был прав – кристалл! Здесь!

Абдель Хариб посмотрел в центр зала. Там действительно находился кристалл, подле которого уютно устроились какие-то твари, смахивающие на металлических богомолов.

Когда Абдель и Петер приблизились, кристалл засиял всеми цветами радуги, хотя более всего в нём переливались фиолетовый и зелёный. Если бы не пещеры, он смог бы заменить солнце в радиусе двух-трёх десятков метров. А «богомолы» (видимо, пробудившись от яркого света) внезапно встрепенулись и приподняли свои серповидные лапы. В глазах тварей зажглись зловещие жёлтые огоньки.

Однако Абдель остался абсолютно спокоен.

– Хорошо хоть, что на этот раз нам не придётся сражаться с охранниками. Прошлая стычка едва не стоила мне жизни, а стражей было всего двое. Лежать! – выкрикнул Абдель, обратив раскрытую ладонь в сторону приближающихся монстров. Твари мгновенно остановились, как будто наскочили на невидимую преграду, а затем медленно, словно нехотя, опустились на каменный пол, поджав под себя клешни.

– Вот так. Теперь спать! Спать сейчас же!

Глаза богомолов начали угасать…

***

– Ларри! Проснись! Экспедиция уже почти собралась! – разбудил Ларратоса Элиддин.

– Что?! Уже утро? Так быстро?

Ларратос тряхнул головой, чтобы поскорее вернуться к реальности.

– Наставник, мне приснился новый сон. Про Абделя Рахмана, про руины Перворождённых и какие-то светящиеся кристаллы. Как это древние эльфы смогли подчинить себе такую мощную и эффективную магию?

– Именно это мы и выясним там, Ларри.

Когда паладины вышли из комнаты, к ним подошёл высокий шатен, которому на вид было около тридцати пяти лет:

– Господа, как я понимаю, вы являетесь гиперборейскими паладинами?

– Ну да, – ответил Элиддин, – хотя лично я и родился в Мизрахийском султанате.

– Я – Леонард ди Октавия Турарий. Техномаг. Изобретатель геликоптера и продвинутых големов. Вы можете звать меня просто Леон.

– Да, Леон. Я слышал о вас, – ответил технику Элиддин, – чертежи многих ваших изобретений были пересланы в Гиперборею.

– Элиддин, какая разница между големами и гомункулусами? – немедленно поинтересовался Ларри.

– Големы, как и гомункулусы, искусственные существа. Но големы делаются из глины, металла, дерева или другого вещества, а гомункулусы – люди, которых выращивают в лаборатории. Гомункулусы, как и големы, не обладают душой, но у них есть разум, хотя и регулируемый. Голем же не обладает собственным разумом, а ведёт себя согласно заложенной в него магической программе.