– Что союзники?

– В панике, сэр. Немцы еще держатся. У поляков и французов состояние, близкое к истерике…

– Вас понял, генерал. Решение будет принято.

Двадцатая танковая бригада вышла к окраинам Вроцлава, столице древней Силезии, в быстро сгущающихся августовских сумерках. В отличие от восточной или центральной Польши, где все население старалось сбежать от боевых действий на запад, здесь местные жители оставались на месте. Им было некуда бежать: Германия закрыла границы.

Когда танки и бронемашины проносились через польские городки и местечки, польская полиция перекрывала дороги и пропускала русскую технику. Стремительное бегство союзников парализовало поляков. О сопротивлении уже никто не думал, все думали о том, как жить в новых условиях и как выстраивать отношения с непрошеными гостями. Куда ни глянь, везде следы панического отступления: множество брошенной боевой и специальной техники, выпотрошенные транспортные контейнеры.

Несколько раз в придорожных подлесках мелькали американские солдаты. По ним даже не стреляли, экономили боекомплект. Тылы далеко, а воевать еще придется.

– В бригаде – восемьдесят четыре боеспособных танка, командир. В трех батальонах и трех отдельных танковых ротах. – Зампотех бригады докурил «Кент», держа окурок черными от въевшегося масла пальцами, потом щелчком отбросил его в кусты.

– Никуда не годится. Откуда такие потери?

– Да, потери не смертельные, ОРВБ – битком. Тридцать танков там торчит, никак восстановить не можем. Да и здесь, под Вроцлавом – еще двадцать, эвакуации ждут.

– Так какого хрена? Ты зампотех или где?

– Люди… Людей нет. Вы ж у меня последних на передовую загребли. Что, мне все самому, что ли, чинить? – Подполковник выразительно показал свои мозолистые лапы.

– Ладно, не ной. Делай что хочешь, но чтобы техника была… Что-нибудь скумекаем.

Отправив зампотеха, Громов сел за раздвижной столик и задумался. Усталость и бессонные ночи уже здорово сказывались, туманя рассудок и мешая сосредоточиться. Надо что-то делать с ремонтно-восстановительными подразделениями, но что? Взгляд скользил по аккуратным домикам поселка Пшечув, пока не уперся в длинное здание из металлоконструкций с надписью Serwis samochodуw. Naprawy i diagnostyka silnika. Ага, автосервис… Решение пришло мгновенно.

– Ну-ка позовите мне сюда хозяина автомастерской. Да быстрее, черт вас раздери…

Хозяином сервиса оказался дюжий пожилой поляк с характерной для автомеханика внешностью и запахом. Представился Громову как Бронислав Осипка, неторопливо подошел к полковнику и с достоинством сел напротив. Страха он явно не испытывал, спокойно смотрел на Громова бесцветными чухонскими глазами.

– Что угодно пану полковнику? – спокойно спросил поляк на хорошем русском.

– Работа нужна, пан Осипка?

Бронислав ухмыльнулся. Вытер руки извлеченным из рабочего комбинезона чумазым платком и поднял глаза.

– Работа всегда нужна, пан полковник. Война войной, а кушать хочется всегда. У нас, гражданских, интендантской службы нет…

– Откуда так хорошо знаете русский, пан Осипка?

Поляк снова ухмыльнулся и покачал головой.

– Я бывший военный. Подполковник Войска Польского. Три года учился в бронетанковой академии имени Малиновского, в Москве.

«А ведь мог наврать…» – пронеслось в голове у Громова. Ничего не ответив, полковник встал, подошел к своему походному рюкзаку, достал плоскую фляжку с коньяком, настоящим армянским, и пакет с шоколадными конфетами «Мишка косолапый». Свой НЗ. Протянул флягу Осипке.

– За это надо выпить, Бронислав… Не каждый день встречаешь родственную душу.

Договорились быстро. Поляк обязался предоставить людей, разбирающихся в технике, а Громов – расплачиваться за работу трофейным имуществом. Благо его было достаточно.