– Если бы люди не занимались тем, что не умеют, у нас в стране был бы острый дефицит кадров, – пытаюсь я пошутить.

Мы хорошо сидим. Горячий чай с бергамотом и лимоном согревает меня. Валентина Степановна отмачивает пряник, а затем с удовольствием его лопает.

– Но ты девочка не глупая и работящая, вот даже уборкой здесь занимаешься. Видела тебя вчера. Что случилось?

– Ох, Валентина Степанна… Жизнь со мной случилась! – вздыхаю я. Понимаю, что и моя собеседница не просто так ищет общества баристы. Одиноко ей.

– Понимаю тебя, милая. У меня хотя бы Трезор есть.

Трезор – это маленький белый пушистый шпиц, намокший, правда, под дождем. Сейчас греется под моим палантином, который я ему любезно одолжила. Это создание не выглядит грозно. И на Трезора не тянет. Но тем он забавнее.

– Скончался муж два года назад. А детей нам бог не дал. Взяла на передержку Трезора, но его хозяин так и не вернулся из заграницы. Теперь он живет со мной.

– Мне очень жаль, Валентина Степановна. Сочувствую вашей утрате.

– Не хватает его, но и не тороплюсь присоединяться к нему. Пора бы и для себя пожить.

Улыбаюсь от оптимизма старушки.

– Так чем ты там занимаешься, кроме своего кофе?

– Я фотограф. У меня свое дело было. Студия, аппаратура…

– Да ты что, девочка! Ничего себе! – искренне восхитилась Валентина Степановна. – А я по молодости в « Работнице» снималась. Завтра принесу тебе обложечку.

– Вау! – вот это да. Но и Валентина Степановна в самом деле выглядит очень фотогенично. Она изящная, красивая. На ней элегантная одежда. Пальто, шляпа фетровая с изящными полями. Серьги золотые. И даже макияж легкий. Она явно не проводит свободное время на лавочках у подъезда. Вот, например, по кофейням ходит.

– И что случилось с твоей студией? – отпив чай, спрашивает моя гостья.

– Студия осталась. А оборудование, камеры, объективы, свет… Все муж после развода забрал.

– Вот скотина! А с жильем как?

– Раскладушка в студии, – пытаюсь выдавить из себя улыбку, но не получается.

– Он тоже фотограф?

– Нет. Он просто это сделал, чтобы отомстить мне за развод. Он изменял мне, но не хотел разводиться. Квартира была его, а вот студию и аппаратуру мы приобрели в браке. И он оставил мне недвижимость, непригодную для жизни, а себе забрал все остальное. Знал, что это жизнь моя, и больше ничего не умею, но все равно так поступил.

– Вот это козлина! Как таких земля носит! – искренне возмущается Валентина Степановна. Ее женская солидарность меня немного приободряет. – Ты обращалась в полицию?

– Да как же… Обращалась, да, но мое заявление не приняли, сказали, что не разбираются с бытовыми вопросами. У них и так дел выше крыши, – стараюсь не пускать слез и не шмыгать, но плохо получается.

Валентина Степановна приобнимает меня за плечи и пытается успокоить.

– Ну, деточка, тише. Что-нибудь придумаем.

– Спасибо. Мне помогает моя подруга Женя. Работу даже предоставила, а ей все порчу. Я только и делаю, что все порчу. Мне пришлось вернуть деньги за фотосессии, потому что не могу отдать фотографии заказчикам. И я теперь совсем в минусах. Поэтому стараюсь варить кофе. Хоть какой-то.

– Да-а-а, плохо дело. Но ничего. Главное, ты жива и здорова. Крыша хоть какая-то, но есть над головой. Все будет хорошо, – Валентина Степановна хлопает меня по плечу и отходит. – Я когда одна осталась, тоже думала, что жизнь кончена. А она продолжается. Да еще как!

Колокольчик оповещает о посетителе – вот уж странно, кто в такой ливень доходит до кофейни. Может, от дождя хотят спрятаться?

Оборачиваюсь и вижу своего красавчика.

– Доброго дня! – он без зонта, но промок не сильно. Видимо, приехал на машине. Везунчик. У меня даже эту роскошь забрали. Влад забрал все, что у меня было. Заявил, что это были его подарки. А неблагодарным женам он их оставлять не намерен. Обидно! Потому что я тоже неплохо зарабатывала, но моими финансами, как и всем семейным бюджетом заправлял Влад. Не даром, что финансист нефтяной компании.