Хробак потыкал Виньярда в спину:

– Кажется, они специально подбирают тему лекций, а? – громко зашептал он.

– Это нормально. Говорил же – тут всё неспроста!

– Глянь, как покраснела Кавальери! – громко шептал Мартин.

Он теперь сидел на второй парте – чтобы иметь возможность доставать Сью. Сам Виньярд, имея железный повод в виде прямого указания ректора, каждую совместную лекцию садился рядом с Алисой, игнорируя её попытки сопротивляться. И теперь, глядя на горящие щёчки Кавальери и на то, как под легкомысленной маечкой часто вздымается её грудь, парень убеждался в правильности такой политики.

– Виньярд! Вы опять отвлекаетесь? Вам недостаточно ног мисс Кавальери и теперь вы переключились на прелести мистера Хробака? – рявкнул Зборовски, пряча в глазах смешинки.

Аудитория загоготала. Это был один из элементов спектакля, который они наблюдали на лекциях ректора – показательный разгром кого-то из студентов с последующей возможной реабилитацией. Виньярду периодически удавалось отбить натиск профессора – но далеко не всегда.

– Мы с мистером Хробаком обсуждали проблему гиперкомпенсации в обществах с минимально культивируемым эротизмом, профессор! – бодро отрапортовал Сью.

– Поясните! – озадаченно огладил бороду Зборовски.

– Является ли разрешение на свободное ношение и пользование оружием, а также размеры и калибр средств самообороны компенсацией за отсутствие доступа к эротическому контенту? Ну там, длинные продолговатые предметы в руках и всё такое… – с серьёзным видом принялся разглагольствовать Виньярд.

Кавальери спрятала лицо в ладонях, пытаясь придавить приступ дурного смеха. На последних партах никто себя сдерживать не собирался – гоготали там довольно громко. Брови ректора поползли вверх:

– Интересное умозаключение, Виньярд! И давно вы держали в руках продолговатые предметы сомнительной длины? Судя по расстоянию, на котором держится от вас мисс Кавальери, несмотря на то, что вы сидите за одной партой – компенсировать вам придётся ещё очень долго!

Вот же старый чёрт! Зборовски просто смешивал его с дерьмом, и Сью был в восторге, и сдаваться не собирался:

– Если вы об огнестрельном оружии – то давненько. Но я слыхал – у вас проводится чемпионат среди студентов старших курсов, недоступный для подготовишек. Может, поможете мне от души покомпенсировать и зарегистрируете в порядке исключения?

– А что, вам есть чего предъявить? Турнир открытый, в нём и преподаватели участвуют, и вообще – любой подданный его величества, кроме армейцев… Если это пустой гонор – будете драить туалеты, мистер Виньярд!

Аудитория затихла. Разговор начался конкретный, мужской – тут уж не до приколов.

– Идёт, профессор. Если я дохожу до финала хотя бы в одной из дисциплин – вы представите меня доктору Киму и разрешите посещать его клуб. Если я сливаю – то мою туалеты Подготовительного корпуса до конца обучения, как последний дроид-уборщик.

Зборовски погрозил ему пальцем:

– Лекция – потоковая, мистер Виньярд. Нас слышало двести сорок человек!

– Вот именно, профессор, вот именно…

Потребовалось какое-то время, чтобы атмосфера в аудитории успокоилась, и Зборовски продолжил:

– Вопрос владения оружием на самом деле является одним из основополагающих. «Винтовка рождает власть» – говорил один из одиозных политических деятелей старой Терры. По большому счёту, чем проще купить оружие – тем больше государство доверяет своим гражданам. Тем выше уровень гражданской сознательности… И тем слабее возможность государственных органов контролировать общество. Хорошо это или плохо…

– А ты правда классно стреляешь? – спросила Кавальери, подсев чуть ближе.